— Нет, — прошептала я, глядя на его член, который начал подниматься у меня на глаза.

— Соси, шалава. Делай это так, как будто я твой любимый Ванечка. Ты ведь так его называла, когда ноги перед ним раздвигала и когда сосала его хрен?

— Нет, — снова прошептала я, но Гриша рукой притянул мою голову и уткнул меня носом в свои лобковые волосы.

— Открывай рот и насасывай! — скомандовал Гриша, и я машинально открыла рот, куда тут же ворвался стоящий член парня.

Я закашлялась от того, что головка уперлась в мое горло, отчего из глаз непроизвольно потекли слезы.

Гриша двигал бедрами, засовывая член все глубже мне в рот с каждым своим движением. Я молча сосала его член, и только слезы обиды и разочарования стекали по моим щекам.

— Потрогай мои яйца! — грубо сказал Гриша. — Они намного больше и крепче, чем яйца Вани. А знаешь почему? Потому что у Ваньки в яйцах кисель, как и в его башке.

Гриша захохотал и резко дернулся, отчего член снова вскочил в горло, и я едва сдержала рвотный позыв. Я дотронулась до его яиц, которые и в самом деле казались огромными. Они были волосатыми и тугими, но осознание этого не придавало мне приятных ощущений. Я с ненавистью сосала его пенис, который стучал по моему горлу, а его хозяин шумно дышал и продолжал говорить гадости про Ваню и меня.

Вскоре его движения участились, и спустя несколько мгновений Гриша схватился за ствол своего члена, из головки которого мне на лицо брызнула отвратительная белесая жидкость. Он специально направлял струю спермы на мое лицо, силой сдавливая мой рот и заставляя его открыться навстречу потокам спермы.

— Так тебе и надо, шалашовка! — торжествующе произнес Гриша и ударил меня по щеке, а потом схватил за голову и оттолкнул меня к стене.

Я успела схватиться руками за стену и предотвратить удар головой. Мне было противно и мерзко от всего того, что продолжало со мной происходить. А еще мне было страшно от осознания того, что меня ждет в ближайшем будущем.

Я вытерла тыльной стороной руки свой рот и посмотрела на Гришу с ненавистью. Как мне все это надоело, как я устала от такого отношения ко мне! А осознание того, что я не могу изменить свою жизнь — раздражало меня больше всего: я была бессильна перед теми обстоятельствами, которые трепали меня все последние дни. Но самым обидным было то, что только я сама была виновата во всем происходящим со мной.

— Завтра ты идешь к врачу, — грубо сказал Гриша, натягивая штаны, — Ты пройдешь обследование, сдашь анализы, и со следующей недели ты, тварь, выйдешь на работу и будешь приносить нам бабки.

— Я не буду, — снова попыталась возражать я, но тут же поплатились за это: Гриша быстрыми шагами подошел ко мне и, еще раз размахнувшись, ударил по лицу.

— Я не пойду к врачу, — еще раз сказала, еще более тихим голосом, — Я не буду работать на тебя.

После этих слов я замерла, ожидая очередного удара. Но Гриша не стал меня бить, он просто отошел в сторону, и, повернувшись ко мне лицом, на котором было написано отвращение, сказал:

— Если ты, сука, завтра не пойдешь к врачу, как я тебе сказал, то тебе придется продать свою почку, печень или свою жалкую душу для того, чтобы компенсировать мои потери, это понятно? Ты мне должна из-за того, что я подставил очень серьезных людей, пообещав им, что ты выйдешь на работу.

— Я в этом не виновата, — сказала я, внутренне содрогаясь от ужаса. Мне казалось, что это не я отвечаю Грише, а кто-то другой, более смелый, кто сидел внутри меня.

— Ну тогда твоя подружка будет отрабатывать за тебя, — сказал Гриша и криво усмехнулся.

— Лида тут не при чем, — пыталась выгородить я свою соседку по комнате, сама не понимая, ради чего я иду на эти жертвы. И что вообще означает расплата за мою погрешность?

— Лида будет работать втрое больше, чем обычно. Ее будут иметь и в хвост, и в гриву за то, что ты, тварь, отказываешься от своих слов. Насильно я тебя не потащу, но имей в виду, если ты завтра или послезавтра не встретишь свою подругу в комнате, значит она валяется где-то утраханная во все дырки.

Я молчала, понимая, что придется соглашаться с этим прыщавым подонком и выходить на работу, подробности которой пока представляла весьма смутно. К тому же, что если это еще и хорошая возможность для меня заработать денег? Смогу свалить из этого адского места, в котором сконцентрированы самые отмороженные ублюдки, которых мне доводилось когда-либо встречать!

Я поднялась с пола и посмотрела на Гришу, по опыту стоял рядом со мной в ожидании моего окончательного ответа.

— Хорошо, я сделаю это, — вызывающе сказала я, уверенно глядя в бугристое лицо подонка, — Но я могу отказаться в любой момент.

Он снова усмехнулся:

— Надейся на лучшее, шлюшка, но от тебя здесь ничего не зависит. Завтра в девять утра придешь по адресу, который тебе скажет Лида. Сдашь все анализы и будешь ждать дальнейших указаний. И только попробуй слиться, я все равно тебя найду и откручу голову. А перед этим видеозапись с твоим сольным выступлением увидит весь университет и вся страна. Ты поняла меня?

Мне казалось, что я — героиня какого-то дешевого фильма с убогим сценарием, и дальнейшие мои действия зависят только от бурной фантазии какого-то сумасшедшего сценариста.

— Я тебя поняла, — согласно ответила я, после чего Гриша с довольной ухмылкой покинул нашу комнату.

С утра я пришла в клинику, где у меня взяли анализы, осмотрел гинеколог и проконсультировал психолог. Все выглядело так серьезно, будто меня запускали в космос, а не собрались сделать низкосортной шлюхой. Я все еще надеялась на то, что мои анализы не впечатлят врачей, и я не буду допущена к работе.

Настроение было на нуле, учиться я не могла, да и не хотела. Целыми днями я лежала в комнате на своей кровати, обмениваясь с Лидой парой-тройкой слов. Я думала о Ване и о его предательстве, а еще, куда бы я ни шла, мне постоянно казалось, что на меня показывают пальцами, называя за глаза бесплатной давалкой.

Ваню я не видела и пока даже не представляла, что скажу ему, если мы случайно встретимся. Зато Гриша был нашим постоянным гостем, часто оставаясь на ночь и трахая Лиду на соседней кровати. Я слышала все,