Внешне этот сухощавый неряшливый очкарик впечатления выдающегося человека не производил, однако энтузиазм Маршалла в отношении космоса и науки без оглядки на общепринятые условности и авторитеты был заразителен. Люди к нему тянулись еще и потому, что вокруг него вечно закручивались интересные события, в которые невольно оказывались втянуты и окружающие. Сочетание острого ума с нетипичным для ботана очарованием делало Маршалла фигурой, идеально соответствующей антуражу Кремниевой долины. Он с равным успехом вписывался в тусовку хоть инженеров, хоть миллионеров – и хотя бы благодаря одному этому всякий раз неизбежно оказывался в самой гуще событий.

В Эймсе Маршалл ухитрялся сновать между проектами, принося ощутимую пользу каждому. Он уделял много времени постройке посадочного лунного модуля вместе с Алом Уэстоном и прочими. Он же помогал строить орбитальную лунную станцию, а позже зонд, который, покружив вокруг Луны, врежется в нее вслед за разгонным блоком, чтобы доказать наличие воды на лунной поверхности. И на всех этих накладывающихся друг на друга этапах работы Уилл служил связующим звеном и главным проводником призыва Уордена к модернизации космических аппаратов в направлении удешевления.

В 2009 году на долю Маршалла выпала невероятная удача: он получил возможность довести идею дешевых космических запусков до предела на грани абсурда. Центр Эймса посетила группа студентов Международного космического университета[44]. Вожатыми к гостям приставили Маршалла и Криса Бошхаузена, поручив им после ознакомительных экскурсий найти студентам какое-нибудь полезное занятие. Поначалу эти двое хотели заинтересовать их лунным модулем и привлечь к его доработке. Администрация Центра Эймса, однако, этот план зарубила на корню, поскольку лунный модуль строился на основе пусть и старых, но военно-космических технологий, а среди студентов было полно иностранцев, которым допуска к чудесам военной техники не полагалось. Тут кто-то и подсказал Маршаллу и Бошхаузену идею выкатить студентам коробки с узлами и деталями и предложить собрать спутник с нуля собственными руками. «Я подумал, что ничего тупее придумать невозможно, – сказал Бошхаузен. – Ведь это было то же самое, что сказать гостям: „Извините, мы вам настоящий спутник не покажем, так что давайте-ка смастерим липовый“. Так ведь людей и обидеть недолго. Но тогда нам, по сути, иного выбора и не оставили».

Кончилось тем, что Маршалл и Бошхаузен со студентами стали ваять спутники из наборов Lego Mindstorms NXT, включающих в себя всякие сенсорные и робототехнические модули вкупе с гироскопами, магнитометрами, датчиками движения, камерами и прочей белибердой. Бошхаузен также позаимствовал кое-какие исходные коды ПО для LADEE и ухитрился перекомпилировать их для работы на главном вычислительном блоке Lego. Так за 900 долларов их группа построила прототип ИСЗ размером с ланчбокс с вычислительным блоком от Lego в качестве бортового компьютера в передней части металлического каркаса с оснасткой из прочих деталей. Для проверки работоспособности аппарата студенты подвесили его на длинной леске под потолком, отправляли на борт команды и убеждались, что гироскопические системы исправно корректируют его ориентацию в пространстве, наводя камеру спутника на гипотетическую заданную цель на земной поверхности. «Мы ему приказываем двигаться, и моторчики тут же взвывают, причем супер-громко, – сказал Бошхаузен. – Он поворачивается, тормозит, корректирует прицел, рыская туда-сюда, а затем – бах! – присылает нам фото того, что просили».

Проект попал на обложку специального выпуска журнала Make, посвященного проектам космических кустарей[45]. Маршалл и Бошхаузен там запечатлены на фото с лучезарными улыбками по случаю демонстрации ими диковинного вида спутника, сделанного одной левой и ею же с легкостью удерживаемого на весу[46]. Тем самым «детки Пита» в очередной раз доказали, что им нет равных по части изобретения новых нетривиальных подходов к освоению космоса, а заодно и привлекли внимание публики к чудесам, творившимся в Центре Эймса при Уордене. Но самопиар был последним, о чем помышляли Маршалл и Бошхаузен по завершении этого спонтанно затеянного ради студентов проекта. До них как до исследователей вдруг дошло, насколько далеко продвинулась потребительская электроника по части качества и функциональности выпускаемых продуктов. «Мы с Уиллом прихватили эту штуковину из Lego на конференцию в Лонг-Бич на следующих же выходных после ее постройки, показали ее там кое-кому и прямо объяснили, что это – будущее космоса, – вспоминает Бошхаузен. – Там решили, что мы совсем того и что ничего из нашей затеи не выйдет, но я-то искренне верил в то, что говорил».

Авиаконструктор старой школы Пит Клупар, которого Уорден еще в 2006 году привлек на должность главного инженера проектов Центра Эймса, быстро спелся с Маршаллом, Бошхаузеном и компанией с Радужного. Вот уже пару лет как он взял за привычку под занавес планерок подначивать инженеров-конструкторов и ученых центра, потрясая у них перед носом смартфоном и призывая поразмыслить о том, что он собой представляет и о чем свидетельствует его появление в свободном доступе. Разработчики Apple и устройств на платформе Android реально привнесли море изменений в представления о том, на что способно микропроцессорное вычислительное устройство размером с мобильник. Помимо вычислительной мощности и объемов памяти как у полноценных компьютеров их аппараты начинялись всяческими акселерометрами и скоростемерами, датчиками движения и GPS-навигаторами, фотовидеокамерами высокого разрешения и рациями для связи вне зоны доступа. Они были по многим параметрам производительнее и функциональнее дорогущих вычислительных и сенсорных устройств производства НАСА и его подрядчиков.

До сей поры в традиционной аэрокосмической отрасли господствовало убеждение, что на орбиту должно отправляться лишь особо живучее «железо» с запасом прочности и надежности, позволяющим выдерживать экстремальные условия открытого космоса. Соответственно, в отрасли привыкли закупать исключительно специализированную вычислительную технику, средства связи и прочие комплектующие и компоненты спутниковых систем, прошедшие жесточайшие приемочные испытания, а желательно и проверку эксплуатацией в реальных условиях в ходе предыдущих миссий. Ни одна компания серийным производством подобной радиоэлектроники не занималась, и в конечном счете все системы неизменно выходили сверхдорогими и громоздкими.

Тезис Клупара состоял в том, что в аэрокосмической промышленности в упор не видят достижений в области потребительской радиоэлектроники, которая ушла далеко вперед по сравнению с военно-промышленной, причем по всем направлениям. Корпорации уровня Apple и Samsung вкладывают в НИОКР и развитие производств несопоставимо больше средств, нежели правительства и узкопрофильные аэрокосмические компании. Они отточили до совершенства искусство впихивать мегамощности в компактные корпуса и при этом гарантировать надежность устройств на уровне, обеспечивающем возможность их многолетней ежедневной эксплуатации в самых суровых условиях. С точки зрения Клупара, имелись все основания полагать, что современная бытовая электроника и в космосе не откажет. А если так, то у НАСА появилась возможность строить беспрецедентно дешевые системы. Но в руководстве об этом знать