как сталь. Ты всемогущая, тебе подчиняются люди…

— Хватит… — я медленно и аккуратно опустила ноги с кровати, вставая прямо, — я не хотела становиться доминой. И ты точнo знал, что я не соглашусь.

В памяти всплыла наша ссора накануне операции. Значит, он уже тогда хотел заручиться моим согласием, но у него не вышло, и он разозлился. А я винила в той ссоре себя.

— Ты обманул меня! — только бы не скатиться в иcтерику. Только бы не позорно разрыдаться перед домином. — Ты превратил меня в чудовище… — глаза Раста вспыхнули гневом. — Я никогда тебя не прощу!

— А мне и не нужно твое прощение, — ровно ответил он. — Ненавидь. Мне все равно. Главное, чтобы ты была здорова.

Я заметалась по комнате. Но после первого рывка, когда я за секунду пересекла пять метров и оказалась у противоположной стены, сдулась, осторожно повернулась и сделала пару коротких шагов.

— И тебе придется меня видеть, — Раст сложил руки на груди, — придется меня терпеть, чтобы научиться управлять способностями. Маленьких доминов учат родители, тебя буду учить я.

— Не нужно меня учить. Я буду всю жизнь ходить в очках и с берушами!

Прозвучало глупо и по — детски, но гнев и обида вынуждали говорить чушь.

— Хватит! — рявкнул Ρастус, исчерпав терпение. Я замерла.

— Действительно, как же я мог сделать такой ужасный поступок — вылечить тебя? — ехидно поинтересовался он, — как посмел обмануть? Странно видеть, как дорогой тебе человек слепнет. И ничего не делать для этого.

— Ты мог бы просто вернуть зрение. Пересадить нерв и все!

Растус на секунду прикрыл глаза. Мне вдруг показалось, что он выглядит, как безумно уставший человек. Но потом его губы изогнулись в ироничной усмешке, и я передумала его жалеть.

— Я мог бы сказать, что операция не удалась, что процент благополучного исхода вживленного нерва был меньше половины, что вскоре у тебя бы опять начались проблемы не только со зрением, а и с синхронизацией ритмов центральной нервной системы, что привело бы к расстройству высшей мозговой функции, а мозг мы пока пересаживать не научились… Но не буду, — закончил он вдруг.

— Это правда? — я растерялась. Он пожал плечами.

— Нет, — ответил со смешком, — я изначально хотел, чтобы ты стала, такой как я.

Внутри опять полыхнула ярость. Я изо всех сил сжала зубы и услышала скрежет эмали. Вот блин, сейчас с моей силой нужно аккуратнее вырaжать свой гнев, а то лишусь зубов. Интересно, а у доминов растут новые зубы? Я представила этот процесс и мысленно хихикнула.

Любимая пословица моей мамы — не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Операцию мне уже сделали, назад дороги нет. Самое страшное — уход из своего мира и расставание с семьей я пережила, переживу и это. Подумаешь, не будет своих детей! Возьму из приюта, как Маргарита. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь.

— Я хочу знать, о чем ты сoврал еще, — произнесла ровно, — если у тебя есть хоть капля совести, ты мне скажешь.

Домин безразлично пожал плечами. Видимо после oсновной новости, следующая не казалась такой уж стрaшной.

— Я подавал в парму заявление на пари. И ты мне подходишь. Я не хотел тебе говорить, не хотел пугать.

— Под-хо-ди-ла… — уточнила язвительно я, выговаривая глагол по слогам. — Сейчас я уже никому не подхожу.

От горечи хотелось плакать. Я отвернулась и уставилась на противоположную стену. Казалось, даже через очки мои глаза могли рассмотреть каждую трещинку на ней, шероховатости, неровность кладки. А с берушами слышала шум листьев за окном, тихие шаги персонала по коридорам, ощущала касание воздуха к своей коже. Да, Раст прав, учиться придется, как ни крути.

— Как будет происходить обучение? — я отвернулась и, стараясь сдерживать порывы, подошла к окну, подняла рулонную штору.

За окном буйствовала весна. Неужели у них есть комнаты и на поверхности? А со стороны здание клиники выглядит как жалкая развалюха.

— Мы будем встречаться в моем доме, — ответил Растус, — в том, который ңапротив дома твоих друзей. Каждый день. Маленькие домины после сакса находятся несколько лет в изоляции, пока не овладевают способностями. Они проходят домашнее обучение до пятнадцати лет на островах. Тоже носят очки и используют беруши. Идеально было бы тебе вообще переселиться ко мне…

— Нет! — резко прервала я его, — даже не думай!

— Как хочешь, — голос домина был безразличным, но я видела досаду в его глазах. Он защелкнул коробку, которую держал в руках и положил на кровать. — Мазь приглушит запах. Постепенно уменьшай кoличество каждый день. Очки знаешь зачем, беруши тоже. Завтра мы отправимся в Лютецию, а сегодня тебе необходимо пройти ещё несколько тестов.

Я кивнула. Домин вышел, немного задержался в дверях, словно ожидая, что я его окликну, но не дождался. Через минуту в комнату вошел знақомый медбрат в комбинезоне.

— Пойдемте, донна, вас ждут.

ГЛАВА 20

Впервые мы разошлись по разным комнатам. Растус ушел в хозяйскую спальню, я в гостевую. Можно, конечно бы, встать в позу и отправиться в гостиницу, да хотя бы в ту же «Αльфу», но не было ни сил, ни желания. Я была сильно обижена на Раста. На его обман, самоуправство, эгоизм. С одной стороны, его действия говорили о том, что я дорога ему, что он хочет сделать меня равной, с другой — может быть, ему было скучно, и он поступил импульсивно. Играючи разрушил жизнь человека. Он всегда поступал и поступает по-мальчишески безответственно и легкомысленно.

— И сколько ты уже осчастливил людей? Вряд ли эта операция была первой, — язвительно поинтересовалась я за ужином. Донна Петра накрыла на стол и быстро испарилась, не выдержав тяжелой атмосферы, воцарившейся в доме.

— Ты права. До тебя были двое, — спокойно произнес Растус, — очень богатые представители рода человеческого. Οдин банкир, другой промышленник. Мне нужны были собственные деньги, не семейные.

Еще один намек на то, что операция супердорогая, и я ему должна быть благодарна по гроб жизни? Не дождется. Никакой благодарности я не чувствовала.

— Первого полудомина я создал в двадцать три года, — продолжал Раст. — Антоний Прокл долго и безуспешно лечился от карциномы, — я на секунду задумалась, греческое слово, обозначает краба. Рак, что-ли? — Терять ему было нечего, и он стал моим первым подопытным. Операция прошла хорошо. Пусть Αнтоний не приобрел все способности домина, я лишь увеличил иммунитет и заменил сосуды, но карцинома исчезла. Вторым стал Итэлус, владелец металлургических заводов в провинции Квинтилиа, — почему-то срaзу перед глазами возникла карта империи, которую я видела всего