— О…

Селин выбралась из постели и потянулась за своим коричневым шерстяным платьем, в то время как в голове у нее роились вопросы.

— А как же капитан Киган? — спросила она. — Я ни разу не видела его прошлой ночью.

— Он в порядке, — ответила Амели, не пытаясь скрыть свое отвращение. — Но он выглядит еще более изношенным. Я думаю, что он продолжал пить еще долго после того, как мы ушли прошлой ночью, и он, вероятно, проспал все испытания, связанные с нападением на его лагерь. Один из солдат Палена был убит. Я видел тело.

Селин отрицательно покачала головой. — Бедняк.

Киган не имел никакого отношения к тому, чтобы быть поставленным во главе кого-либо. Он издевался над женщинами и пренебрегал мужчинами. Пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, она начала зашнуровывать свое платье спереди.

— Селин… — Начала Амели и тут же остановилась.

— Что же это такое?

— Мы с тобой уже встречались с этим человеком… вчера вечером все изменилось. Куинн произвел подсчет голов, и Гвардеец Рэмси оказался единственным пропавшим без вести.

Руки Селин перестали зашнуровывать платье. Рэмси был тем самым высоким мужчиной, который спорил с Киганом на закате прошлой ночью. Ни она, ни Амели не знали его, но все равно было грустно смотреть в лицо этой трагедии. Рэмси был такой же жертвой, как и солдат, которого он убил в своем безумии.

Закончив одеваться, она поняла, что проголодалась, и принялась за хлеб и чай.

— Я думаю, что должна прочитать Рэмси — сказала Амели. — Видя его будущее, мы ничего не узнаем… поскольку я не уверен, что у него есть большое будущее в его нынешнем состоянии. Но, может быть, я вижу что-то, что произошло непосредственно перед изменением, что-то, что вызвало его.

Сделав большой глоток теплого чая, Селин задумалась над словами сестры и кивнула. — Да, ты совершенно права. Позволь мне сделать осмотр, а потом я попрошу тебя прочитать. — Она подошла к столу и взяла пустой таз с водой и кувшин. — Вот, возьми это с собой. Неужели они заставили его пить, как я просил?

— Да. Почему?

Селин поспешила к своей коробке с припасами и достала бутылку с маковым сиропом. — Потому что связанный или нет, он все равно будет опасен. Я не хочу, чтобы он потерял сознание, иначе ты не получишь никаких показаний, но мы это делаем и нужно, чтобы он успокоился.

С этими словами она направилась к пологу палатки и вышла наружу. Гвардеец Рюрик уже ждал его и отвесил добродушный, но насмешливый поклон. — Миледи Селин.

— Ой, перестаньте. — Она была рада увидеть еще одно знакомое лицо. Его волосы до плеч казались еще более кудрявыми, чем обычно, и в солнечном свете она заметила, что у него были легкие веснушки. — У вас здесь все было в порядке? Мы почти не виделись, и я беспокоилась, что вы были отрезаны от мира и совсем одни.

— Со мной все было в порядке. Большинство солдат Палена привыкли спать в больших палатках. Безопасность в количестве и все такое. Но я сплю в маленькой палатке рядом с вашей вместе с лейтенантом. Я бы рискнул встретиться с ним в любой день. — Он сверкнул улыбкой.

Несмотря ни на что, она улыбнулась в ответ. — Я тоже так думаю.

Амели подошла к ним сзади, неся таз и кувшин. — Нам надо добраться до сарая.

Рюрик посмотрел на нее. — Вам лучше быть поосторожнее с лейтенантом. Он вполне может быть связан из-за того, что вы не подчинились его приказам прошлой ночью.

— Я спасла ему жизнь!

— Это не имеет значения.

Вместо ответа Амели хмыкнула, и все трое двинулись прочь, направляясь через палатки к единственному деревянному строению в лагере солдат. День был ясный, и сквозь облака над головой проглядывали ясные пятна. Обе сестры забыли свои плащи, и Амели, казалось, чувствовала себя несколько более комфортно, когда она шла вперед в своем бледно-голубом платье.

— Как вы думаете, когда мы закончим со всем этим? — Спросил Рюрик. Его прежнее добродушие казалось натянутым, как будто ответ имел для него очень большое значение.

Селин вспомнила, как неохотно он занял место Павла, и снова задалась вопросом, почему.

— Я не знаю, — честно ответила она. — Мы еще не научились ничему полезному. Мы даже не знаем, вызваны ли эти превращения какой-то инфекцией или кто-то специально делает это с солдатами.

Впереди показался сарай с небольшой группой кур, клевавших землю перед домом, и тут она увидела, что Яромир ждет снаружи с двумя мужчинами. Подойдя ближе, она узнала Гвардейцев Сондерса и Грэма. Выражение лица Сондерса было мрачным, но глаза Грэма были красными, как будто он плакал, и снова все эти трагедии поразили Селин. Грэм был молод, и Рэмси был его другом — возможно, даже защитником.

— Мне очень жаль, — сказала она, подходя к нему. — Амели только что сказала мне, что это был Рэмси.

Грэм уставился в землю.

— Киган и Куинн внутри, — тихо сказал Яромир. — Я подумал, что вы захотите допросить этих двоих, прежде чем мы войдем.

Это была хорошая мысль с его стороны. Хотя вчерашний день и прошлая ночь были трудными, сон и чай заставили ее чувствовать себя гораздо лучше, чем сегодня. — Она повернулась к Сондерсу.

— Пожалуйста, поймите, что мы всего лишь пытаемся выяснить, что здесь происходит, чтобы остановить это, — начала она, — но были ли вы с гвардейцем Рэмси вчера вечером?

Оба мужчины согласно кивнули.

— А он ел что-нибудь, чего не ели вы? — спросила она. — Или выпить что-нибудь, чего вы не пили? Вы можете вспомнить кого-нибудь необычного, с кем он разговаривал?

Грэм поднял голову. — Нет, мы все съели свой обычный паек, а потом некоторое время играли в карты, но через час после наступления темноты мы разделились, чтобы отправиться на свои ночные посты, и все… тогда я видел его в последний раз.

— Он все еще сердился на капитана Кигана? — Внезапно спросила Амели.

Глаза обоих мужчин расширились, но ни один из них не произнес ни слова.

— Просто мы случайно услышали, как капитан вас наряжает, — продолжала она, — и Рэмси тоже что-то сказал ему в ответ.

Сондерс отрицательно покачал головой. — Такова уж натура Рэмси. Он легко взрывается и легко с этим справляется. Он недолго сердился.

— Мисс… миледи — сказал Грэхем. —