Танабэ нахмурил брови. Прищурился в ответ на провокацию. Поджал губы… И отвернулся.

Уголки моих губ приподнялись.

***

После огромной вечеринки, на следующий день.

- Недельный отпуск, - довольно высказался я, выйдя из кабинета Капитана и потянувшись на свежем воздухе. – Вот это настоящая награда!

Я отказался от денег, вернув их в казну Отряда, за что Капитан легко удовлетворил мою просьбу об отдыхе.

Посмеиваясь с унылых после вчерашней попойки лиц в Отряде, я вышел с территории Отряда и сразу двинулся в сторону Черной улицы.

Кипящие людьми улицы Сейретея невероятно умиротворили меня. Болтающие люди у прилавков торговцев, от них я слышу обрывки фраз:

- …меньше сорока не отдам! На Западной улице их по пятьдесят продают!

- Кому ты рассказываешь?! Я живу на Западных улицах!

- Кгхм… Тогда тридцать?

Мимо по дороге пробежала ошалевшая рыжая кошка, за ней стайка улюлюкающих маленьких детей с горящими глазами, полными азарта.

Подмигнула красавица с изящной улыбкой и осиной талией, вежливо улыбнулся в ответ.

Поздоровался с патрулем из двух рядовых шинигами из Седьмого, что поклонились мне.

- Эй, Судзин! – знакомый голос, обернулся и увидел парня из «Чаепития» в форме шинигами. – Давненько не виделись!

- О, Шунджо! Как сам, как Семья?

- Прекрасно! Моя сестра открыла магазинчик в этом районе… - сверкая довольством, он повел меня смотреть на новый книжный магазин.

Поболтав немного и похвалив новый магазин, я пошел дальше, по широким улицам, сливаясь с толпой.

Заглянул на витрины, полные безделушек и поделок, взял такояки в уличной забегаловке, посидел в парке, покормил рыбок в пруду хлебом…

Я провел несколько часов, бестолково шатаясь по улицам города, заглядывая туда, куда ведут глаза и ноги. Просто отдыхал душой.

Никакой опасности, никаких засад, только живой огромный город, пышущий духовной энергией и жизнью так сильно и обильно, что я дышал полной грудью и, казалось, никогда не смогу надышаться вдоволь.

Мегаполис Трех Миров, сверкающий белизной и башнями в центре, с суровым напоминанием всему злому – Холмом Соукиоку с эшафотом и запечатанной Алебардой, смотрящей в небо.

Улицы и люди, шинигами и обычный народ, знать в паланкинах, торговцы у прилавков, дети и женщины, развлечений на вечность и богатства Семей с историей у корней времен!

Это Сейретей. Город, который я люблю всей душой.

И буду защищать до конца.

Вдыхая свежесть духовной энергии пополам с запахом свежей выпечки из пекарен и наслаждаясь всем вокруг, мое внимание привлек богатый прилавок на Черной улице. Тут продается все в стиле роскоши, от нефритовых заколок до статуэток из золота, воплощающих орла или кота в полный рост.

Толстоватый мужчина в парче и шелке приветливо улыбается мне, окидывая взмахом руки весь свой товар на полках:

- Подсмотрите и удивитесь магазином скромного Китамуры! Продается все, - хитрая усмешка и добрый тон: - Были бы деньги, мой дорогой гость-шинигами.

Поглядев все, я понял, что привлек мой взгляд. Маленькие сережки на цепочках, на концах которых полумесяцы из серебра, украшенные мелкими бриллиантами. Выглядит не особо роскошно и вычурно на первый взгляд, но на второй открывается красота изделия.

- Какое прекрасное творение, - я взял коробку с серьгами, поднес к свету, наслаждая бликами. – Сколько это стоит?

- Триста двадцать тысяч Кан, дорогой гость, - не меняясь в лице, выдал торговец. – Прошу прощения, но торг не уместен.

- Золото устроит тебя?

Потирая руки, он кивает с улыбкой.

Перед тем, как заплатить, мой взгляд упал на еще одну мелочь. Всего лишь приятный набор для рисования со свежей и белоснежной бумагой, не больше формата А4.

Глянув на серьги, а потом на набор, мне пришла голову неожиданная идея…

- Я возьму еще вон тот набор.

***

Вечер застал меня в поместье, в саду под тенями раскидистого дерева с широкими зелеными листьями. Под плеск карпов в пруду неподалеку, я рисую обычным карандашом, скользя штрихами по бумаге так нежно, словно боюсь повредить рисунок.

А под ногами уже четыре скомканных листа. Я был недоволен ими, мне нужен идеал!

Даже увлеченно рисуя, я ощущал округу и заметил две сильных ауры, появившихся на территории. Они сразу двинулись в мою сторону и спустя несколько минут я отвлекся от бумаги и увидел их.

В форме Академии, бело-синей и бело-красной, два подростка, почти превратившихся во взрослых, идут ко мне.

Кенсей и Маширо.

Оба сильно изменились, отучившись уже курс в Академии. Кенсей вытянулся, почти догнав меня по росту, коротко постригся, черты лица заострились. Аура стала опаснее, тверже и жестче… Он пролил чужую кровь, убивал. Парень закалился, изменился.

Надо же, как бежит время, усмехнулся я про себя. Кенсей стал мужчиной. Стал почти один в один похож на себя будущего, надежный и крепкий боец, но еще не лидер, нет. Еще рано.

Маширо Куно, вот кто поражает совсем иной личностью и видом, поведением.

Я знаю, кем ей было суждено стать. Сломленной девочкой, никогда не растущей, никогда не унывающей. Оболочка прекрасной женщины, которой она никогда не смогла бы стать, живущая тенью прежней себя с детства и трагедии, пробудившей в ней силу.

Передо мной не она. Не призрак не случившегося будущего.

Аккуратный пробор зеленых волос, прическа, как у будущей «секретарши-Лейтенанта», Нанао Исе, с изящным коротким хвостом на затылке.

Обычно широкие глаза теперь немного скрыты овальными очками, давая милому лицу с родинкой у губ необходимую строгость. Сама аура вокруг нее выдает отстраненность, строгость и вежливое уважение, направленное сейчас на меня.

Сила… Она сильна. Не уступает Кенсею.

- Господин Окикиба, - поклонилась первой Маширо.

Под ее быстро брошенным взглядом поклонился и обычно беспечный, грубый Кенсей.

- Господин Окикиба, - пробормотал серебристоволосый подросток.

- Ну, привет, ребятки, - тепло улыбаясь, я расслабил их тревоги. – Давно не виделись. Как Академия? Никто не обижает?

Кенсей фыркнул.

- Они у меня вот где! – гордо сжал кулак с набитыми костяшками.

- Даже головорезы Руконгая вежливы, - сверкнула очками Маширо. – Когда их сильно бьешь. У нас все в порядке, господин Окикиба. Вы вернулись с войны, все хорошо? Вы ведь не ранены?

- Жив, здоров, - киваю я. – Получил место Третьего Офицера.

- Мы уже слышали! – ухмыльнулся мне Кенсей. – Поздравляю!

- Да, мои поздравления, - через вежливость промелькнула настоящая, счастливая за меня улыбка юной девушки. – Это потрясающе, господин Окикиба.

- Спасибо. Ну, мне