Шрифт:
Закладка:
— Здравствуйте, фрау Грюнер! — с улыбкой поздоровался Хайнц, успев принять нормальную позу. — Как я и говорил, наконец-то врачи выпустили нас на волю и теперь мы с другом сможем нормально отдохнуть на лоне живой природы! Доктор нам очень рекомендовал такой вот сельский курорт после ранения так что на ближайшее время мы с радостью воспользуемся вашим гостеприимством.
— Здравствуйте, господин обер-лейтенант! Очень рада что вы приехали! — женщина тоже улыбнулась в ответ и окинула их внимательным взглядом. — Проходите, пожалуйста, в дом. Комната для вас давно готова. А где же ваш третий товарищ? Вы ведь сказали что приедете с двумя? — поинтересовалась она, впустив их и закрыв дверь.
— Не беспокойтесь, фрау Грюнер, он решил поехать к семье, окончательно вылечится дома… — весело отмахнулся Гротте, хотя при упоминании Олега сердце больно кольнуло. — Знакомьтесь, это мой боевой друг и товарищ, лейтенант Август Фольмер. Я ему многим обязан, скажу более, если не он то я бы сейчас тут не стоял.
— Ну хватит, господин обер-лейтенант, я вам уже устал повторять, это мой долг… — рассмеялся Петер, помогая ему сесть на один из стульев в большой комнате, видимо, импровизированном зале. — Осторожнее, не ударьте ногу…
— Господа офицеры, вы как раз вовремя! — сообщила хозяйка, вытирая руки о фартук. — Через час будет готов черничный пирог! Надеюсь, против него вы ничего не имеете? — открыто улыбнулась она.
— Нисколько! Даже наоборот! — горячо заверил Хайнц, сразу почувствовав как он голоден. Позавтракали они рано утром, перед акцией, и теперь желудок настойчиво просил… нет, требовал пищу. — Обожаю черничный пирог! А ты, Август?
— О, у меня прямо слюнки текут! — с неподдельным восторгом подтвердил тот, и Гротте вздохнул увидев каким заинтересованным взглядом товарищ окинул фрау Грюнер.
Как говорится, пусти козла в огород… Да, про эту особенность Петера он забыл когда выбирал место для укрытия. Надо бы провести с ним беседу на тему о недопустимости задирания немкам юбок, особенно если этого не требует необходимость. Не хватало ещё скандала и обвинения в домогательствах… Возьмёт и выгонит. Кто её знает, эту вдову-майоршу? Ведь глупо предполагать что женщина на десять лет старше, к тому же недавно овдовевшая, добровольно согласится спутаться с Петером! Нет, Хайнц знал что Баум в этом роде настоящий бабник которому мало какая женщина откажет, но это уж совсем чересчур. Пусть держит свои руки… да и член тоже, на привязи! А то порой у него создавалось впечатление что подчинённый соблазняет девушек и женщин не просто по необходимости а из любви, так сказать, к искусству обольщения. Вошёл во вкус, что называется…
— Кстати, у меня просьба, фрау Грюнер… Пока мы здесь, вдали от армии, прошу называть меня не господин обер-лейтенант а просто Конрад. Буду вам очень признателен. Хорошо? — спросил он, глядя на собравшуюся выйти хозяйку.
Та, похоже не обратив внимания на взгляд Петера, чуть кивнула и ответила:
— Как пожелаете, Конрад. Я вижу что ваша нога снова разболелась? — женщина с сочувствием посмотрела на раненую конечность. Хорошо хоть бинты были скрыты под штаниной, иначе было бы подозрительно, раньше ведь их не было. — Как же вы от самой дороги сюда дошли?
— Ничего страшного, фрау Грюнер, на фронте это вообще царапиной считалось. Пока сюда ехали то рану, скорее всего, растрясло вот и побаливает. До перекрёстка нас военный грузовик подбросил, а тут дойти всего чуть больше километра… — Хайнц снова её успокоил.
— А меня называйте просто Август! — вмешался товарищ, не обратив внимания на укоризненный взгляд командира.
— Ну что же, господа Конрад и Август, проходите в свою комнату и располагайтесь. Где можно умыться и оправиться вы помните, Конрад? Вот и хорошо, а мне пора на кухню, пирог сам себя не испечёт! — с этими словами хозяйка чуть улыбнулась и покинула их.
Гротте не стал терять времени даром и, с помощью товарища, прошёл по коридору, вдыхая ароматный запах свежей выпечки из кухни. Зайдя в отведённое им помещение и закрыв за собой крепкую деревянную дверь, он с наслаждением рухнул на одну из кроватей, чувствуя как сильное напряжение начинает покидать тело.
За окном, через листву садовых деревьев, угадывалось широкое поле. Небо затянуло облаками, как бы дождь не пошёл. Хотя, если он смоет их следы то пожалуйста.
Неужели они это сделали? Ведь шансы не только выжить но и просто убить Шпеера были очень невысоки. Вот что значит внезапность! Даже при большом перевесе врага в количестве и огневой мощи у них получилось не только выполнить задание но и суметь уйти. Москва наверняка будет довольна. Даже докладывать о выполнении не обязательно, советское посольство, да и весь Берлин тоже, наверняка уже знают о гибели министра. Похоже, можно будет рассчитывать на новое звание или вертеть дырку под орден когда вернутся домой.
— Командир, какая женщина… — тихо сказал Петер, расположившийся на соседней кровати. Он заложил руки за голову и смотрел в потолок с улыбкой на лице.
— Ты опять? — Хайнц нахмурился и сурово взглянул на Баума. — Каждый раз одно и то же. Успокойся уже, понял? Не вздумай с ней шашни крутить. Мы здесь не для этого.
— Да я понимаю… — тяжело вздохнул напарник, продолжая гипнотизировать потолок. — Так просто сказал.
— Знаю я твои просто… — проворчал Гротте. И приказал: — А раз понимаешь то нечего тут валяться, казанова доморощенный. Возвращайся за нашими вещами и спрячь неподалёку, как мы и решили. Уже скоро вечер, ты должен успеть вернуться до темноты чтобы она ничего не заподозрила.
— Вот умеешь ты, командир, разрушить светлую и чистую мечту о прекрасном! — трагическим голосом ответил товарищ, вставая и снова надевая обувь. — Я, может, хотел ей романтические стихи посвятить, о ночной луне поговорить, а ты…
Оглядевшись, Хайнц с досадой обнаружил что запустить в него чем-то тяжёлым нечем и ограничился словами:
— Давай-давай, тоже мне поэт нашёлся… Я скорее поверю что Гитлер тайный коммунист чем ты поклонник чистой романтики. Иди уже, юбочник.
— Вот не веришь ты в важность моего таланта, а ведь сколько раз он нас выручал! — не успокаивался Петер, уже стоя у двери и ехидно скалясь. —
