Шрифт:
Закладка:
- Заканчиваю четвертую главу… Эм… Любимый, если ты умеешь так быстро сочинять сказки, сможешь придумать одну специально для меня? Пожа-алуйста!
Ну вот, влип! И отказывать нельзя – Трикси может обидеться.
- А какую бы сказку ты хотела почитать? – осторожно уточнил я.
- Ну-у… Про девушку. Молодую и красивую. Сильную и смелую. Которая… которая не желала выходить замуж, вот! И чтобы там обязательно была магия! И сражения! И счастливый конец!
Мысленно я облегченно выдохнул, выждал паузу и заявил:
- Будет тебе сказка! Через пару часиков.
Беллатрикс счастливо улыбнулась, наградив меня эмоциями обожания, а Мальсибер подошел и робко попросил дать ему почитать и вторую книгу. Пришлось заниматься копированием. Довольный зельевар с добычей отправился к котлам, а я прикрыл глаза и дал своему серому веществу немного передохнуть. Но лишь немного, после чего простимулировал нейрончики целительской магией и принялся переводить в текстовый формат мультик, которые русские локализаторы соседнего мира умудрились перевести как «Храбрая сердцем».
И вообще – подобным я занимаюсь в последний раз! Не в смысле новеллизации мультиков, а в плане удовлетворения конкретных пожеланий будущих читателей. Этот стол заказов следует поскорее прикрыть, пока не вышло конфуза. Милтоны свое получат, да и сейчас мне крупно повезло, что запрос кузины оказался весьма общим, но впредь лучше не доводить до подобного. У меня не настолько богатая фильмотека в голове, чтобы удовлетворить любые капризы заказчиков, а интуиция подсказывает, что ничем приличным мои попытки заняться сочинительством не закончатся.
Анимационную картину про сильную и независимую рыжую бестию мне удалось новеллизировать минут за сорок. А все потому, что с практикой пришел опыт, и текст складывался буквально сам собой. Поскольку авторитетный редактор назвала мои книги «огромными», я уже не стал искусственно растягивать сюжет, решив, что сто восемьдесят пять листов крупным шрифтом будет вполне достаточно. Создание иллюстраций тоже не отняло много времени, поскольку этот мультфильм оказался весьма ярким и красочным. Там какой кадр ни возьми, получалась замечательная картинка, так что бумагу я не экономил.
В итоге через полтора часа внушительная стопка листов с затребованной сказкой была торжественно водружена на колени Беллатрикс. Я даже не поленился разложить иллюстрации в нужных местах, чтобы чтение любимой было максимально комфортным. Однако кузина меня удивила. Нет, она восторженно оценила мою работу и даже расцеловала прямо на глазах скалящегося Мальсибера, однако приступать к изучению «Смелой» не стала, вместо этого продолжив заниматься редактированием «Тачек». В который раз оценив запредельный уровень ответственности Трикси, я оставил мысли об отдыхе и взял уже исправленные моим редактором главы.
Все оказалось не так печально. Замечаний и правок в среднем приходилось около двадцати на лист. Мысленно проведя корректуру изначального текста, я оформил прямую речь согласно английским традициям и быстренько «распечатал» итоговый вариант. Прямо на тех же листах. Увидав, что я легко могу менять уже готовое изображение, Беллатрикс сначала опешила, но потом нахально устроилась на моих коленях и вместо того, чтобы исправлять ошибки карандашиком, просто тыкала пальчиком в нужное место и шептала мне на ушко вариант, который ее устраивал.
Этот способ заметно ускорил редактирование текста. Благодаря совместной работе, мы за час добили оставшиеся главы, собрали получившийся вариант в стопку и пошли ужинать. А то время близилось к одиннадцати, и голод донимал нас все сильнее. На кухне мы встретили Регулуса, который вместе со своей Букой набивал желудок. Поинтересовавшись у брата, выполнил ли тот мою просьбу, я выяснил, что Рег с помощью мамы еще утром нашел все книги на тему работы с пространством, сделал копии и привычно оставил их в библиотеке. Аппарировать в особняк я не стал, просто достал свою «зеркальную книгу», связался с Долоховым и попросил русского мага забрать материалы, когда тот будет возвращаться. Как же удобно!
Тони нарисовался на базе вместе с остальными дежурными всего пятнадцать минут спустя. Вручив мне листы-копии, он отправил хмурого Барти с Винки на пост, а сам вместе с Руквудом скрылся в пространственном кармане. И судя по свернутым в рулон старым картам, которые Долохов сжимал подмышкой, отчего-то поленившись уменьшить, волшебник сегодня успел посетить Лондонскую библиотеку.
Мысленно восхитившись обстоятельным подходом к планированию предстоящей операции погружения, я почувствовал эмоции отчаяния, доносившиеся из гостиной. Настолько сильные, что сразу вскочил со стула и отправился выяснять, что там происходит. Открывшаяся взгляду картина изрядно меня удивила. Стоявший посреди комнаты Тоддервик с испуганным выражением на лице обнимал Нимфадору и нежно гладил ее по растрепанным волосам, а племяшка тихо плакала, орошая слезами грудь своего парня и периодически всхлипывая.
- Что случилось? – поинтересовался я.
Перевертыш затравленно поглядел на меня, как будто я пообещал его расчленить. Так значит, это он довел Дору до истерики?
- Дядя, у меня ничего не получается-а-а! – с подвыванием протянула племяшка, еще сильнее вцепившись в одежду Уильяма.
- Что не получается? – не сообразил я.
- Ничего-о! – продолжала реветь метаморфиня.
У меня сдали нервы, и я грозно рявкнул:
- Отставить слезы! Объясни толком, что произошло!
Шоковая терапия сработала. Нимфадора кое-как смогла взять себя в руки, отпустила Тоддервика и принялась рассказывать, всхлипывая и мило утирая слезы кулачками:
- Я очень старалась сделать красивые картинки для книги Уильяма… Долго старалась. Перепробовала карандаши, мелки, ручки, гуашь - в общем, все, что мы купили в магазине… Но у меня ничего не получилось, дядя! Все рисунки выходили ужасными! Уродливыми, мерзкими и отвратительными. Они не могли передать даже десятой части красоты сказки… И мне стало так обидно. Я же легко представляла у себя в голове, какой именно должна быть картинка, но нарисовать ее оказалась неспособна! А все потому, что я криворукая тупая неумеха!
Предчувствуя появление новой порции слез, я переспросил:
- Кто ты?
- Криворукая… - с вызовом начала повторять племяшка, но я тут же оборвал ее:
- Кто ты?
Сильное удивление, появившееся в эмоциях девушки, перебило желание продолжать истерику. Уже с сомнением в голосе Дора произнесла:
- Художница? Иллюстратор?
- Кто ты, Нимфадора? – не сдавался я.
Удивление метаморфини сменилось раздражением:
- Дядя, я не понимаю, чего ты от меня хочешь!
С сожалением вздохнув, я спокойно, словно маленькому капризному ребенку, принялся объяснять свою мысль:
- Солнышко, в первую очередь, ты волшебница! Обученный и умелый маг, который с помощью своей силы и воли способен менять реальность, согласно своим желаниям. Так почему же тебя расстраивает
