Шрифт:
Закладка:
Так, в частности, по римскому праву брак являлся моногамным, многоженство было запрещено, и в законах существовало даже такое понятие, как прелюбодеяние. Речь, разумеется, о мужчинах, для женщин-то статьи о прелюбодеянии и супружеской измене всегда были, в любом брачно-семейном законодательстве. Однако в римском праве для мужчин прелюбодеянием считались сексуальные отношения с представительницами своего класса — то есть, если патриций соблазнил знатную женщину, то виновны они оба. Если простолюдин соблазнил знатную женщину — тем более. А вот секс с проститутками, наложницами и даже женщинами низшего класса обычно был не в счет.
Кроме того, в римском праве существовало такое понятие, как конкубинат — в качестве альтернативы браку. Кто вообще такая конкубина? Термин обозначает женщину, живущую с мужчиной постоянно, в некоторых случаях даже ведущую с ним совместное хозяйство, но не связанную с ним никакими зарегистрированными перед лицом закона отношениями. Фактически конкубинат — это то, что сейчас стало принято называть гражданским браком.
Конкубина могла жить с мужчиной как жена, вести его дом, иметь с ним общих детей и т. д. Могла жить отдельно (особенно если у него уже была жена), как содержанка. Но в отличие от жены она не имела никаких прав — мужчина мог в любой момент сказать ей: «Извини, дорогая, я полюбил другую», — и выставить ее на улицу. С другой стороны, она тоже могла в любой момент от него уйти и, например, выйти замуж за кого-то другого, и он тоже не мог вернуть ее никаким законным способом. Свободные отношения, как говорится.
Как к этому относиться, христианская церковь вообще поначалу слабо представляла. Что это — блуд? А если человек живет только с одной женщиной, но по законам конкубината? И что хуже — жить с конкубиной или иметь двух законных, но невенчанных жен по какому-нибудь датскому или германскому обычаю?
Раннехристианская церковь, точнее, те ее представители, которые вообще ратовали за брак как средство воздержания от блуда и продолжения рода человеческого, смотрели на конкубинат достаточно либерально. Тем более что для христианских священников разницы между браком по римскому или германскому обычаю и конкубинатом в принципе и не было, они все числились сожительством, пока не были освящены по христианскому обряду. В постановлении Толедского собора (398 г.) говорилось: «Тот, кто не имеет жены, но имеет вместо жены конкубину, не должен отлучаться от причастия; однако, да будет довольствоваться он союзом с одной женщиной, будь она женой или конкубиной — что его больше устраивает». Однако со временем терпимость церкви все уменьшалась — пропорционально тому, как росло значение христианского брака.
Ревнивый муж, Роман о Розе, манускрипт 1490–1500 гг., Франция
Не устраивал отцов церкви и признаваемый римским правом развод, который можно было получить по целому ряду причин, включая прелюбодеяние, плен или обращение в рабство одного из супругов, половое бессилие и безумие. Христианская церковь стремилась полностью запретить развод, хотя и шла на некоторый компромисс — все эти причины еще долго служили основанием для разъезда, то есть законного раздельного проживания супругов, дающего им практически все свободы разведенных людей, кроме возможности вступить в брак с кем-то еще до смерти нынешнего супруга.
Однако было бы неверным считать, что христианская церковь только вводила новые ограничения в сравнении с либеральным римским брачно-семейным законодательством. В каких-то вопросах она, наоборот, была куда более демократичной и передовой. В частности, в христианстве все люди были равны, и в определении прав на вступление в брак или отношении к изменам социальное положение не учитывалось. Прелюбодеяние с рабыней было в глазах церкви таким же грехом, как и с патрицианкой, а рабы имели такое же право вступать в брак, как и свободные люди.
В итоге, несмотря на существенные различия в мировоззрении, средневековое каноническое брачно-семейное право брака было обязано римскому праву двумя фундаментальными понятиями. Во-первых, твердым правилом, что брак может заключаться только с согласия обеих сторон. Да, это нарушалось, но тем не менее, по христианским средневековым законам согласия родителей или опекунов было недостаточно, свое желание вступить в брак должны были подтвердить и жених, и невеста. В случае нарушения этого правила брак мог быть признан недействительным и расторгнут, неважно, сколько лет прошло и сколько детей у супругов успело родиться.
Второе фундаментальное понятие было не правовым, а скорее эмоциональным, но роль, которую оно сыграло в становлении средневекового общества, огромна. Это понятие супружеской привязанности, супружеской любви. В браке должна была обязательно быть любовь, без этого он считался ненормальным и неправильным. Чуть дальше я расскажу об этом более подробно.
Разумеется, иудейские традиции, трансформировавшиеся в позднеантичный период в иудео-христианские, стали одной из основ будущего христианского брачно-семейного права. Они, конечно, не во всем устраивали богословов, но спорить с Библией было не так уж и просто, приходилось лавировать.
Так, в иудейской традиции ни о каком безбрачии не было и речи, женитьба была обязательна для взрослых еврейских мужчин. Развод был разрешен, хотя поводов для него было не слишком много. Женское прелюбодеяние строго наказывалось, вплоть до забивания камнями вместе с любовником. Мужья-изменники наказывались гораздо легче, тут, как и в римском, датском, германском или англосаксонском праве, действовала политика двойных стандартов, обычная для дохристианских законов.
Конкубинат в иудаизме библейских времен был разрешен, но постепенно исчез из еврейского права, и в Средние века его уже не было. Но то, что библейские персонажи брали себе наложниц, оставалось головной болью богословов еще много сотен лет. Церкви было трудно ратовать за нерасторжимый моногамный брак, когда любой, с Библией в руках, мог доказать, что ветхозаветным праведникам было можно иметь нескольких женщин. Почему же тогда добрым христианам этого нельзя? Даже в XII веке, когда церковь вроде бы уже крепко держала всю Европу в своих руках, оказалось, что в Ирландии процветает конкубинат и местные жители оправдывают его примером Ветхого Завета. Да что там, даже Чосер в XIV веке продолжал шутить на эту тему — его Батская Ткачиха рассказывает о своих многочисленных мужьях и оправдывает это библейским примером:
Здесь я хочу кратко коснуться еще одного любопытного момента. В Библии многоженство и конкубинат были разрешены, но и в христианстве, и в средневековых иудейских законах они запрещались. То есть независимо друг от друга христианское и еврейское право пришли к одному и тому же. При этом отцы церкви умудрялись тысячу лет фактически даже не знать, что иудеи давно уже живут не по библейским законам. «Церковь… представляла себе суть иудаизма ошибочно, — пишет Г. С. Зеленина, специалист по средневековому еврейскому вопросу. — А именно: церковь полагала, что евреи живут по Ветхому Завету, не приняв христианский Новый Завет и дальнейшую литературу Отцов церкви (патристику), и обвиняла их в упрямстве и косности. И вдруг до Рима дошли сведения о Талмуде, то есть о том, что иудаизм не остановился на Ветхом Завете, а тоже имеет свою постбиблейскую традицию — своды раввинистического права, Мишну и Талмуд, которые даже в большей степени определяют жизнь евреев, чем Библия. И Рим вознегодовал, решив, что нынешний иудаизм изменил Библии с Талмудом, искажающим содержание Библии… и потому достоин наказания и излечения».
