источников образа — в Новом Завете: когда Иисус был крещён Иоанном в реке Иордан и вышел из воды, то «увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и испускался на Него» (Мф. III, 16). Ср. также определённую параллель первой строфы третьей главки поэмы со строчками «Снова голубь Иорданский / Над землёю воспарил» из «Поддонного псалма» Николая Клюева — сочинения, к которому не раз обращался Есенин на рубеже 1917–1918 годов (см. его письмо Иванову-Разумнику конца декабря 1917 г. и статью «Отчее слово», 1918 г.). Впрочем, употреблённое здесь Есениным слово «голубица» (вместо «голубь») несёт дополнительную смысловую нагрузку — ведь в одном из народных поверий «называют голубицею» (Аф. III, 222) человеческую душу. В свете этого заглавие «Иорданская голубица» вполне соответствует содержанию произведения:

в целом оно безусловно навеяно мифопоэтическими представлениями о посмертной судьбе тех человеческих душ, которые переселяются в рай или, говоря словами поэмы, в «благие селенья» (см. последующий комментарий).

Гусей <…> стая / (…) / То душ преображенных / (…) рать — ср.: «…душа, по мнению наших предков, излетала из человеческого тела птичкою, мотыльком или другим крылатым насекомым и в этом виде возносилась в царство блаженных.

Под влиянием такого воззрения в (…) отлёте птиц осенью стали усматривать удаление душ в небесные области…»

(Аф. III, 292).

Летит в небесный сад. / А впереди их лебедь… — ср.: «…тени усопших ищут вечно цветущих лугов и вечнозелёного сада, но достигают туда только одни добродетельные.

Этот небесный сад (рай) преисполнен роскошными цветами и плодами…» (Аф. III, 257); «предания представляют аиста, лебедя <…> проводниками усопших» в рай (Аф. III, 293).

Звёздами вбитая высь — ср.: «Греко-римское представление звёзд блестящими головками гвоздей, вбитых в кристальный свод неба, (…) подтверждается и нашими сказками…»

(Аф. I, 281).

Вижу вас, злачные нивы, / С стадом буланых коней. / С дудкой пастушеской в ивах / Бродит апостол Андрей — наблюдение А. Авраамова (в его кн. «Воплощение. Есенин — Мариенгоф», М., 1921, с. 24), что в данном случае апостол Андрей является метафорическим олицетворением месяца, соответствует сказанному в «Поэтических воззрениях». Апостол Андрей — один из двух учеников Иоанна Крестителя, последовавших за Иисусом (Иоан. I, 40); по преданию, проповедовал и в России.

Древняя тень Маврикии — речь идёт о дубраве Мамре; подробнее см. выше, в комментарии к «Октоиху» (с. 187–190).

Дождиком в нивы златые / Нас посетил Авраам — вероятно, здесь Авраам выступает по воле автора не только как библейский персонаж, живший у дубравы Мамре (см. Быт., гл.

XII–XXV), но и как водорождённый бог древних.

«Не стану никакую…»

Впервые опубликовано: газета «Коммунист», Ереван, 1959, 30 авг., № 205 (в статье В. Белоусова «Забытые стихи Есенина»).

«Душа грустит о небесах…»

Впервые опубликовано: журнал «Жизнь и творчество русской молодежи», М., 1919, № 34/35, 1 июня, с. 5.

В первопечатном варианте имело посвящение Александру Кусикову.

Александр Борисович Кусиков (1896–1977 гг.) — поэт, входил в группу имажинистов, познакомился с Есениным в 1918 г. Вместе с Кусиковым Есенин в 1921 г. выпустил сборник «Звёздный бык». Отмечая крайнюю разнородность поэтов-имажинистов, некоторые критики вместе с тем находили определённые интонационные и стилистические переклички между стихами Есенина и Кусикова. В январе 1922 г. А. Кусиков вместе с Борисом Пильняком уехал в Ревель, оттуда — в Берлин. По приезде Есенина в Берлин в мае 1922 г. Кусиков сопутствовал ему и в жизни, и в публичных выступлениях. Их совместные выступления в Берлине проходили и после возвращения Есенина из Америки в 1923 г. Кусикову в первой публикации был посвящён цикл «Москва кабацкая», его имя встречается в ранней редакции одного из стихотворений цикла «Пой же, пой. На проклятой гитаре…» («Пой, Сандро! навевай мне снова…»). После возвращения Есенина на родину их взаимосвязи оборвались.

«О Боже, Боже, эта глубь…»

Впервые опубликовано: журнал «Сирена», Воронеж, 1919, № 4/5, 30 января, с. 11–12.

«Не жалею, не зову, не плачу…»

Впервые опубликовано: журнал «Красная новь», 1922, № 2, март-апрель, с. 100.

В первой публикации было посвящено Сергею Клычкову.

Сергей Антонович Клычков (1889–1937) — поэт и прозаик, один из лидеров «новокрестьянской» группы писателей, в разные периоды близкий Есенину. Печататься начал с 1906 г., в 1911-м вышел его первый сборник — «Песни».

Стихи С. Клычкова стали известны Есенину ещё в 1913–14 гг. и были им восприняты как близкие по духу. К этому времени, возможно, относится и начало их личного знакомства.

С. Клычков назван Есениным среди поэтов, которых он узнал в годы учёбы в Университете Шанявского. Тесное сотрудничество между ними установилось в 1918–1919 гг.: они вместе принимали участие в создании «Московской трудовой артели художников слова», намеревались создать «крестьянскую секцию» при московском Пролеткульте, вместе с Михаилом Герасимовым написали «Кантату», с ним и с Надеждой Павлович — киносценарий «Зовущие зори», вдвоём думали написать монографию о Сергее Конёнкове.

Тогда же в «Ключах Марии» Есенин назвал Клычкова «истинно прекрасным народным поэтом».

Софья Толстая-Есенина вспоминала: «Есенин рассказывал (…), что это стихотворение было написано под влиянием одного из лирических отступлений в „Мёртвых душах“ Гоголя. Иногда полушутя добавлял: „Вот меня хвалят за эти стихи, а не знают, что это не я, а Гоголь“». Несомненно, место в «Мёртвых душах», о котором говорил Есенин, — начало шестой главы, которое заканчивается словами: «…что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!»

«Да! Теперь решено. Без возврата…»

Впервые опубликовано: Сергей Есенин. Стихи скандалиста, Берлин, изд. И. Т. Благова, 1923.

В дальнейшем входило в цикл «Москва кабацкая».

В феврале 1924 г. стихотворение «Да! Теперь решено. Без возврата…» под шапкой-заглавием «Из цикла „Кабацкая Москва“» появилось в журнале «Ленинград». Тогда же вышел № 1 (3) «Гостиницы для путешествующих в прекрасном», где под общим заглавием «Москва кабацкая» напечатаны «Да! Теперь решено. Без возврата…», «Мне осталась одна забава…», «Я усталым таким ещё не был…».

Появление стихов цикла, а затем одноимённого сборника сопровождалось огромным количеством критических и читательских откликов. «Жуткими, кошмарными, пьяными, кабацкими стихами» назвал «Да! Теперь решено. Без возврата…» видный литературный функционер советской власти Александр Воронский и сказал об «окончательном разложении»: «…потребность чудес, преображений, несбывшихся надежд подменяется пьяным угаром, а склонность к протесту, к борьбе вырождается в пьяные скандалы.

В стихах Есенина о кабацкой Москве размагниченность, духовная прострация, глубокая антиобщественность, бытовая и личная расшибленность, распад личности выступают совершенно отчётливо» (журнал «Красная новь», 1924, № 1, январь-февраль, с. 284–285).

«Мне осталась одна забава…»

Впервые опубликовано: журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном», М., 1924, № 1 (3) вместе со стихотворениями «Да! Теперь решено. Без возврата…», «Я усталым таким ещё не был…» под общим