выемку под окном. В ответ ему выдали какую-то бумажку. Приняв её, он направился в сторону автобуса, и в этот момент меня словно громом поразило: над окошком мерцали белым светом буквы, сложенные в слово “касса”. В голове зазвучало эхо воспоминаний:

“– А где оригиналы берут эти билеты?

– Я же сказал, покупают за деньги. В специальных кассах”.

Это ведь касса?! По крайней мере, именно это слово настораживающе-неуверенно мерцает над этим окном. Значит, это так… Нужно пробовать, иначе не узнаю.

Глава 18

Под звук накрапывающего дождя я достала из рюкзака все деньги Баркера, что у меня были, искренне надеясь на то, что их хватит на билет, но ещё больше надеясь на то, что передо мной именно та самая касса, которая мне нужна – с билетами на эти большие машины, называемые автобусами.

Натянув кепку на лоб и сдвинув брови, я наигранно уверенным шагом подошла к тускло освещенному окошку и сразу же опешила от странной картины: по ту сторону окна сидела женщина, несомненно оригинал, а её коротко подстриженные волосы… Они были такими ярко-красными, что в солнечную погоду от такого цвета могло бы резать глаза! Таких волос в Миррор ни у кого не было: ни у клонов, ни у оригиналов. Это зрелище настолько поразило меня, что я даже не поняла того, что разглядывая прическу незнакомки, замерла с приоткрывшимся от удивления ртом. Мне повезло, что распространительница билетов на автобусы оказалась сонной, в противном случае она бы обратила внимание на мой растерянный взгляд.

– Куда желаете уехать? – тяжело вздохнув через подавленный зевок, совсем незаинтересованным тоном задала неожиданный вопрос женщина, явно обращаясь ко мне.

От ещё большей растерянности я забегала взглядом по окну и вдруг выхватила на его правой стороне приклеенную карту.

– А куда можно? – наконец отозвалась неожиданным ответом-вопросом я.

– Как куда? Да хоть в Норвегию или в Финляндию.

Я читала книги по географии и хорошо знала названия, и расположение практически всех стран мира.

– Нет, в Норвегию и в Финляндию мне не нужно, – вспомнив слова наставника Баркера, касающиеся паспорта, я непроизвольно нахмурилась.

– А куда тебе нужно-то? – Я окончательно растерялась. Не дожидаясь от меня внятного ответа, женщина решила продолжать говорить: – Из ближайшего есть билеты на автобусы до Йокмокк и Лулео.

Мой взгляд впился в большую красную точку на карте. Кажется, я только что узнала, куда именно мне хочется – в эту точку.

– А в Стокгольм можно?

– Конечно можно. Но единственный автобус до Стокгольма будет только через четыре часа, плюс одиннадцать с половиной часов придётся провести в пути.

– Отлично, давайте Стокгольм.

– Уверена? Быстрее будет добраться до столицы на скоростном поезде – всего за четыре часа. Старт с железнодорожного вокзала как раз через два часа. Ты местная? Знаешь, где находится местная железнодорожная станция?

Мой пульс начал учащаться:

– Нет-нет…

– Не местная?

– Нет, не то. Мне не нужен поезд. Мне нужен автобус.

– Любой каприз за твои деньги, милая.

– Да, у меня есть деньги, вот, – я показала деньги собеседнице.

– Сейчас оформлю билет, – она сказала заветное слово “билет!” – Положи деньги, – с этими словами она выдвинула вперед странную выемку под окном. Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, хотя в эти секунды внутри меня всё дребезжало, словно расстроенный оркестр, я положила в выемку бумажку с самым большим номиналом – сотку. Женщина сразу же задвинула выемку обратно к себе. – Слишком большая купюра, поменьше не найдётся?

Кажется я онемела от переживания и стараний сохранять невозмутимость лица, отчего, не произнеся ни слова, я лишь показала собеседнице бумажку с цифрой пятьдесят.

– А ещё меньше?

Я показала бумажку с цифрой десять, надеясь, что моё лицо не начинает бледнеть от напряжения.

– Десяти не хватит.

– Других денег нет, – мой голос едва не сорвался на сиплую тональность.

– Давай пятьдесят, – тяжело вздохнув, она вернула сотенную купюру в выемку, затем выдвинула её обратно мне. Я забрала сотку и положила пятидесятку. Она приняла её. Затем положила в выемку три яркие бумажки с цифрой пять и ещё какой-то кругленький и сплюснутый металлический предмет, после чего поверх положила какую-то картонную вырезку и вернула всё это мне. – Отправление автобуса в двенадцать тридцать с первой платформы, – женщина указала рукой куда-то мимо меня. Обернувшись, я увидела подвешенные на столбах цифры от одного до десяти. Видимо, так оригиналы нумеруют парковки. – Прибытие в Стокгольм ровно в полночь.

– Спасибо, – не забыла поблагодарить я, хотя в эти секунды и находилась в состоянии серьёзного стресса.

Отойдя от кассы, я посмотрела на свою ладонь. Три одинаковые бумажки с идеально отпечатанными на них пятёрками – деньги. Но что такое эта глянцевая картонка и что за металлическая штучка с выгравированной на ней двойкой с одной стороны, и странным выпуклым рисунком на другой стороне?

Сначала я думала дождаться автобуса возле первой платформы, на которую указала мне женщина с красными волосами, но усилившийся дождь загнал меня вслед за немногочисленными оригиналами внутрь здания автостанции. Внутри автостанции обнаружилась незамысловатая обстановка: живые цветы в больших горшках, ряды пластиковых стульев, вдоль стен странные аппараты с едой и напитками, которые неизвестно как взять правильным, то есть оригинальным способом. За четыре часа ни один оригинал к этим аппаратам так ни разу и не подошел, и я не смогла понаблюдать за тем, как они пользуются этими изобретениями с пищей, а тем временем в моём животе начинало всё чаще урчать – я не ела со вчерашнего вечера, преодолела большое расстояние пешком, много переживала… И тем не менее до сих пор мне совсем не хотелось есть, но стоило мне увидеть еду в застекленных аппаратах, как мозг сразу же среагировал и желудок заурчал. Отведя взгляд от пищи, я начала гипнотизировать носки своих грязных, но всё ещё сухих и очень удобных кроссовок, и практиковаться в упражнении “боли нет”, заменив боль на жажду. Спустя какое-то время мне определенно точно удалось добиться некоторого успеха в этом упражнении – мне как будто перестало хотеться есть…

Я вышла из здания за полчаса до прибытия автобуса к первой платформе – очень сильно боялась пропустить его. Когда автобус прибыл и открыл свои огромные двери, я не решилась зайти первой – для начала пропустила трёх женщин, после чего, по их примеру, взошла по ступеням вверх. Оригинал, сидящий за рулем этой громадины, неожиданно встретился со мной взглядом и ещё более неожиданно улыбнулся мне. В растерянности я лишь поджала губы в