Шрифт:
Закладка:
Требовалось большое количество переводчиков. Один только ВИИЯ справиться с этим не мог. И Главное управление кадров Министерства обороны (ГУК) старалось привлечь для службы в армии максимальное число переводчиков запаса с гражданки.
Тогда призывали даже тех, кто уже отслужил срочную службу в армии, но по возрасту все еще нес определенные обязательства перед Вооруженными силами. Это были уже взрослые люди, от 35 лет и старше, обремененные семьями, имеющие места постоянной работы. Но задачи военноэкономического сотрудничества СССР все более усложнялись и требовали от страны мобилизации всех ее ресурсов.
Глава 22
Шарм – Москва, 2006 г
– А когда вы уезжаете? – спросила менеджер ресторана Хасанат.
– Завтра, – коротко ответил мужчина из России.
Ему очень хотелось в Москву. Курорт за две недели уже порядком поднадоел.
– Как завтра? Неужели завтра? Сколько же вы здесь находитесь? – заметно расстроилась словоохотливая Хасанат.
– Уже почти две недели. Пора работать.
– А вы еще приедете, ведь правда?! – в голосе девушки звучала трогательная надежда.
Наш друг улыбнулся, глядя в ее лицо:
– Знаешь, Хасанат, я думал, что вообще вряд ли вернусь сюда, в смысле на Восток, а вот ведь – вернулся. Кто знает, что будет завтра – Аллаху аалям![40]
– Моя подруга Зухра, менеджер зала, сказала мне сегодня, что ей стыдно за себя и египтян, – заявила Хасанат, – потому что она услыхала однажды, как вы говорите по-арабски. Так грамотно у нас не говорит никто, даже она. А ведь Зухра – выпускница университета!
Олег улыбнулся и ничего не ответил.
Вечером, уже в основном приготовив все для отъезда, супруги гуляли по огромной территории отеля «Мовенпик». Их маршрут, как обычно за последние дни, лежал вдоль огромной глади открытого бассейна.
Погода в вечерние часы стала очень комфортной, и прогулка доставляла удовольствие. Дул приятный ветерок. Хлюпала вода в бассейне, переливаясь в водосток.
В октябрьском небе Египта смутно мерцала пара звезд.
– А знаешь, сколько звезд на небе в Йемене? – обратился мужчина к своей жене. – Мы с Вовкой Григоровым (институтский товарищ) выставляли на фок (плоская крыша арабских домов) стол и два стула и вечерами ловили кайф, глядя в звездное небо экватора. Там просто миллионы звезд! А млечный путь – не просто мазок, как в нашем небе, а видно каждую звездочку!
– Ох, и любишь же ты у меня выдумывать! – снисходительно отозвалась жена.
– Нет, правда.
Они мерно, не торопясь вышагивали по бетонным дорожкам территории, и так гуляли еще минут двадцать. Спать не хотелось.
Но ведь завтра в Москву. Нужно было идти, готовиться ко сну.
В московском аэропорту Домодедово их встретил сын.
– Ну, как отдохнули? – бодро спросил он у родителей, едва они вышли в зал ожидания.
– Да здорово! – ответила мама. – А знаешь, как наш папа разговаривал там с арабами на их языке!
– А он что-нибудь еще помнит? – с сомнением в голосе покосился на отца сын.
Олег не ответил.
За окнами автомобиля потянулся унылый пейзаж поздней московской осени.
«Скоро снег», – подумал наш друг. И ему вдруг вспомнилось все так остро, будто бы вчера, вплоть до запаха той зимы, и как сквозь стены больничных коридоров доносился голос Майи Кристалинской: «На Садовом кольце никаких нет садов, только вечером, вечером, вечером…»
Как и тогда, он подумал: «Ну, вот и все. Я дома». Автомобиль плавно катил по дороге. И Олег с удовольствием закрыл глаза.
Часть II
О жизни и о любви
Глава 1
Туркмения, город Мары, август 1971 – май 1972 гг
Наш друг все же отстал от своей группы, которая недели две назад как уехала в Туркмению. Во всем был виноват госпиталь в Смоленске, куда его неожиданно отправили на долечивание. На самом деле никакой необходимости в этом не было. Он просто целыми днями бесцельно слонялся по территории лечебного заведения и сдавал бесконечные анализы.
В госпитале лежали в большинстве своем здоровые люди, которые косили от армии. Основную их массу составляли летчики, которые мечтали о том, чтобы их списали на гражданку. Вечером, за преферансом, они напивались портвейна, а утром в анализах мочи находился белок, что свидетельствовало о заболевании почек. Главное состояло в том, чтобы не попасться.
И вот теперь, уже вторые сутки, наш друг трясся один в душном вагоне в направлении Ташкента, где он должен был пересесть в другой состав, идущий в город Мары Туркменской ССР. Там развернулся учебный центр для подготовки иностранных военнослужащих, с которыми ему предстояло работать.
За окном тянулся унылый пейзаж выжженной на солнце степи. И чем дальше на Восток уходил поезд, тем более грустной и дикой становилась природа.
Печень все еще напоминала о себе болями в подреберье. Причина заключалась в общении со смоленскими «летунами», которые из всех видов портвейна предпочитали «Портвейн -777». В поезде к тому же нечего было есть. В вагоне-ресторане подавали суп-харчо из баранины, в котором густо плавали пятна жира, и продавали отвратительного вкуса теплое местное пиво. Вот и весь ассортимент блюд. А чай проводник вагона, вертлявый малый неизвестной национальности, подавать категорически отказался, сославшись на неисправность титана.
К счастью, поезд двигался шагом и делал частые остановки. Кое-что можно было купить в станционных киосках, обычно – лимонад и сдобу.
Но вот «скорый» наконец миновал мутные воды Сырдарьи и Амударьи – основных водных артерий Азии. И раньше не особо торопившийся, теперь состав стал делать долгие остановки среди какого-то лунного пейзажа. На одиноко торчащих электрических столбах сидели то ли грифоны, то ли какие-то другие стервятники, крупные, больше объевшихся ворон, устрашающего вида.
Через трое с половиной суток, не без дорожных приключений, наш друг все же добрался до станции «Мары». Он вышел практически один из поезда под тусклый свет одинокой лампочки. Шаг в сторону от нее – и попадаешь в кромешную тьму.
Была уже глубокая ночь. Душно. На небе, почти беззвездном, сиротливо светила луна. Где-то далеко лаяли собаки.
Миновав домик незамысловатой станции, более напоминавшей домик станционного смотрителя, Олег вступил в зону дикой темени. Когда глаза немного привыкли к мраку, он разглядел асфальтированную площадку и одиноко стоящий на ней армейский УАЗ. Подойдя к машине, обнаружил в ней спящего бойца и постучал в стекло…
Переводчика довезли до воинской части, которая находилась по другую сторону реки Мургаб, километрах в
