Нельзя, впрочем, сбрасывать со счетов и другие корабли противника. Три-четыре десятка крылатых ракет «Калибр» в одном залпе — опасность не меньшая, но, во-первых, их запуск обязательно засечёт разведка, а, во-вторых, времени на их поиск, отслеживание и перехват будет гораздо больше, чем в случае с субмаринами. Собственно, для этого контр-адмирал и держал в небе патрульную эскадрилью. Именно они должны уничтожить бОльшую часть выпущенных ракет на дальних подступах, пока те не достигли зоны ответственности ПРО группировки. «Иджис» «Иджисом», но перехватить даже десяток прижавшихся к поверхности моря ракет — задача не из простых.

А ведь есть еще и подводные диверсанты. Вариант, на первый взгляд, фантастический, но, в свете уже случившегося в небе над Сирией, кто знает, чего можно ждать от этих непредсказуемых русских?.. А еще мины. Управляемые. Притаившиеся на глубине и ждущие только сигнала…

Единственное, чего Хорэн сегодня точно не опасался — это наземных противокорабельных комплексов. Около шестисот миль до Сирийского побережья — сухопутных систем, бьющих на эту дальность, у русских попросту нет. Недаром ведь в свое время подписывали Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности…

Средиземное море. 50 миль к западу от Тартуса. 8.06.2018 г. 05:19

— Тащ каперанг! Квитанция!

Корабль ощутимо качнуло.

Командир оперативного соединения ВМФ РФ в Средиземном море Павел Ясницкий недовольно поморщился. «Адмирал Эссен» вновь пересек кильватер переднего мателота.

Противолодочный зигзаг. В нынешние времена он уже не столь необходим, как полвека назад, но береженого, как водится, бог бережет. Пусть даже, по всем имеющимся данным, чужие подлодки в этом районе отсутствуют, однако ВМС США — противник сильный, опытный и опасный, мало ли какие средства они сподобятся применить после учиненного Штатам разгрома в Сирийском небе. На настоящей войне любая подлость — не подлость, а хитрость, а каждый коварный удар оценивается не по нормам морали, а по эффективности применения…

— Всё, как предполагалось. Клюнули, — прочитав донесение, проговорил Ясницкий в ответ на безмолвный вопрос командира СКР кавторанга Куприна.

— Значит, начинаем?

— Точно так. Начинаем. Готовьтесь, Антон Валерьевич. Минут через тридцать по нашу душу прилетят аж три эскадрильи. А пока они будут в пути, мы с вами отработаем код семьдесят шесть.

— Это мы завсегда, — рассмеялся кап-два. — Отработаем и встретим дорогих гостей как положено…

Сорок восемь «Калибров» ушли в рассветное небо в течение трех с половиной минут.

Фрегаты «Адмирал Эссен», «Адмирал Григорович», «Адмирал Макаров», малые ракетные корабли «Град Свияжск», «Углич», «Великий Устюг» — все отстрелялись без сбоев.

«А интересно было бы посмотреть на лица американцев, когда они выяснят, куда полетели ракеты, — про себя усмехнулся Ясницкий. — Наверняка ведь обидятся…»

Он, конечно, не мог заглянуть в головы американских военачальников, но, в общем и целом, мыслил в правильном направлении. Его визави контр-адмирал Хорэн, действительно, испытал чувство лёгкой обиды, когда получил информацию, что русские корабли выпустили полсотни ракет, но не по авианосной группе, а по целям на суше. В какой-то момент командующему АУГ даже показалось, что противник над ним издевается. Или, говоря другим языком, ни в грош не ставит и не считает достойным соперником.

Нет, командир российского соединения не собирался вводить штатовцев в состояние когнитивного диссонанса. Он просто действовал по утвержденному плану. Задачу выманить авианосную ударную группу в район южнее острова Крит соединение выполнило. Задачу отстреляться «Калибрами» по лишившимся авиационного прикрытия базам Коалиции в Кувейте, Саудовской Аравии и Ираке — тоже.

В штабе ВМФ правильно просчитали реакцию американцев на маневры российских кораблей между Кипром и Сирией. Давняя, еще советских времен, тактика предполагала близкое сопровождение кораблей противника однотипными или меньшей тоннажности, а то и вообще — устаревшими. Морской бой в этом случае мог начаться в любую секунду, и даже не обладающие высокой ударной мощью имели возможность гарантированно потопить оппонента. Своего рода стратегия сдерживания в военно-морском варианте. Сегодня ВМФ России этой стратегии неожиданно изменил. Не важно, по глупости или из-за недостаточности сил и средств. Главное, что авианосная группа получила уникальный шанс безнаказанно уничтожить российское соединение с дальней дистанции.

Упустить этот шанс было бы просто грешно. Требовалось лишь сократить расстояние между корабельными группировками на сотню-другую миль, чтобы, с одной стороны, находиться вне дальности поражения русскими ПКР, а с другой, чтобы дистанция боя не превышала боевой радиус собственной авиации.

Уже к трём утра командование АУГ полностью уверилось в том, что российские корабли пытаются уклониться от прямой схватки и идут на прорыв в зону Суэцкого канала. Решение вполне очевидное и, возможно, единственное. Только там, в районе канала, а еще лучше внутри него можно укрыться от ударов противника. Ни один вменяемый военачальник не решится бомбить главную морскую артерию, соединяющую Европу и Азию. В противном случае, его просто сотрут в порошок не только свои же политики, но также страховщики, торговцы и финансисты…

В итоге, после согласования со штабом ВМС, контр-адмирал Хорэн отдал приказ на сближение, а затем поднял в воздух ударные эскадрильи. Группа эсминцев, действующая около Родоса, получила команду тоже двигаться курсом юго-восток. Ударные возможности «Джейсона Данхэма», «Фаррагута» и «Салливанса» могли пригодиться при добивании остатков русской флотилии.

А русская флотилия сдаваться не собиралась…

— Множественные цели. Удаление… пеленг… курс… высота… — прозвучал доклад с поста дальнего радиолокационного обнаружения.

— Ну, вот, дождались. Хочешь не хочешь, придётся становиться героями, — натужно пошутил Куприн.

Ясницкий шутку не принял. Внезапно нахмурившись, он покачал головой и ответил цитатой двухвековой давности:

— Империя не ждёт, что каждый из нас станет героем. Империя рассчитывает, что каждый исполнит свой долг наилучшим образом…

Побережье Сирии. 8.06.2018 г. 05:22

В шум волн, бьющихся о прибрежные скалы, вклинился рокот моторов. На возвышающееся над морем плато прямо сквозь заросли каких-то колючих кустарников одна за другой выкатывались машины. Колесные, гусеничные, бронированные, выкрашенные в пустынно-степной камуфляж, заполненные людьми, нагруженные тяжелыми контейнерами, похожими на обтянутые обручами цилиндры. Один здоровенный тягач — один контейнер. Не восемь, как на передвижных БРК «Бал», не два, как на «Бастионе», и не четыре, как на мобильных комплексах С-300 и С-400. Пусковые установки, скорее, напоминали ПГРК «Тополь-М», оснащенный «урезанной» по размерам ракетой, спрятанной в соответствующий транспортно-пусковой контейнер — четырнадцать метров длиной, полтора в диаметре, без видимой головной части.

Развертывающийся на плато передвижной береговой ракетный комплекс «Вальс» состоял из шести таких установок. Плюс машины боевого управления, транспортно-заряжающие, обеспечения боевого дежурства, систем целеуказания и технического обслуживания, доставшиеся ему от предшественника — ПБРК «Бастион». Два опытных комплекса были созданы несколько лет назад в качестве первого возможного ответа на выход Соединенных Штатов из Договора РСМД. Они никогда не испытывались в боевых условиях, не передавались в войска и не демонстрировались на многочисленных оружейных выставках.

Применяемые в «Вальсе» ракеты являлись практически полным аналогом ПКР морского базирования П-1000 «Вулкан» и отличались от последних увеличенным запасом топлива и более современной системой наведения на цель, инерциальной на маршевом участке траектории и активной радиолокационной, комбинируемой с лазерным каналом распознавания — на заключительной фазе полета.

Один из комплексов поставили в Сирию неделю назад, замаскировав его под уже имеющийся в Группировке «Бастион-П». Обслуживали этот «Вальс», в основном, инженеры — представители разработчиков. Военные обеспечивали охрану и информационную безопасность. О тактико-технических характеристиках ПБРК знали считанные единицы. Даже те, кто прямо сейчас передавал данные о координатах целей, были не в курсе, ЧЕМ эти цели собираются поражать.

Решение о боевом применении сверхсекретного вооружения приняли в самый последний момент, когда убедились в достоверности информации о «Томагавках», выпущенных