в которых замешаны столь высокопоставленные граждане. Короче говоря, во всем виноват я один. С одной стороны, я не должен слишком сурово обращаться с кристально честными людьми, нанимающими экспертов по налогообложению, чтобы быть уверенными, что они не обманывают правительство. А с другой – нельзя забывать про общественное мнение, которое требует, чтобы убийца Чейни Буна не остался безнаказанным. Уже прошло шесть дней после убийства, а я все еще сижу здесь и плачусь вам в жилетку. – Он залпом осушил стакан, поставил его и вытер рот рукой. – Таково положение дел, мой толстый друг, как говорил Чарли Маккарти Герберту Гуверу. Вот видите, я даже передаю вам руль, и надолго, так что вы вполне успеете завезти меня в канаву. Мне отлично известно, что ни один из ваших прежних клиентов не подозревался в убийстве, но в данном случае…

– Моим клиентом является не какой-то конкретный человек, а ассоциация, – перебил Вулф. – Ассоциация не может быть убийцей.

– А возможно, и нет. Даже если и так, я знаю, как вы работаете. Если вы считаете необходимым в интересах клиента… А вот, похоже, и он.

В дверь позвонили. Я пошел открывать. Передо мной стояла прекрасная представительница нашего коллективного клиента в лице Хэтти Хардинг. Она явно запыхалась. Едва переступив порог, она схватила меня за руку:

– Что случилось? Неужели они нашли…

Я погладил ее по плечу свободной рукой:

– Нет-нет, успокойтесь. Вы слишком напряжены. Просто мы решили созывать наши совещания дважды в неделю.

Я провел ее в кабинет и попросил помочь с расстановкой кресел.

Потом клиент пошел косяком. Прибывший Пэрли Стеббинс извинился перед боссом за опоздание и отвел его в сторонку для приватного разговора. Дж. Дж. Спиро из ФБР был третьим, а миссис Бун – четвертой. Тем временем к нам снова присоединился Соломон Декстер, который поспешил занять красное кожаное кресло, оказавшееся на данный момент свободным. Отец и сын Эрскины прибыли по отдельности с интервалом в четверть часа, так же как и Бреслоу с Уинтерхоффом. В целом, когда я открывал им дверь, в ответ на мое приветствие они обращались ко мне как к равноправному представителю человеческой расы, правда имелись и два исключения. Дон О’Нил смотрел сквозь меня, всем своим видом показывая, что если я хоть пальцем дотронусь до него, то ему придется отправлять пальто в химчистку. Поэтому я позволил О’Нилу самому снять пальто и повесить на вешалку. Элджер Кейтс вел себя так, словно платил мне из собственного кармана, так что никаких дружеских объятий. Зато Нина Бун, которая пришла последней, улыбнулась мне. Не желая остаться в долгу, я проследил за тем, чтобы она заняла то же место, что и в прошлый раз, – рядом со мной.

Мне пришлось передать председательство представителям полицейского управления, поскольку приглашение исходило именно от них. Было уже без двадцати одиннадцать, прошел ровно час и десять минут с того момента, когда Кремер позвонил по телефону Роуклиффу и распорядился собрать всех заинтересованных лиц. Я встал, оглядел наших гостей и обернулся к Вулфу:

– Как и в прошлый раз, нет только мисс Гантер. По-видимому, она не любит толпы.

Вулф обвел глазами собравшихся справа налево и слева направо, словно человек, пытающийся понять, какую именно рубашку купить. Все уже расселись по местам, как и прежде, разделившись на два лагеря. И только Уинтерхофф с Эрскином-старшим остались стоять возле глобуса, о чем-то тихо беседуя. С самого начала стало ясно, что особого веселья не предвидится. Разговоры то и дело затухали, сменяясь мертвой тишиной; затем тишина начинала действовать кому-то на нервы, и комната снова наполнялась гулом голосов. Фотограф мог сделать групповой снимок всех этих лиц, назвав его «Хотелось бы знать, кто целует ее сейчас».

Кремер подошел к моему столу, позвонил по телефону, потом сказал Вулфу:

– Час назад мои люди разговаривали с мисс Гантер. Она была дома и обещала немедленно приехать.

– Мы не можем больше ждать, – пожал плечами Вулф. – Начинайте.

Кремер прокашлялся и начал:

– Леди и джентльмены! – (В комнате воцарилась тишина.) – Позвольте объяснить, почему мы собрали вас здесь и что вообще происходит. Надеюсь, вы читаете газеты. Если верить газетам, по крайней мере некоторым из них, это дело оказалось полиции не по зубам, поскольку в нем замешаны влиятельные люди, и расследование ведется спустя рукава. Думаю, всем вам хорошо известно, насколько это соответствует истине. Многие из вас наверняка полагают, что им докучают в связи с делом, к которому они не имеют никакого отношения. Конечно, у газет своя точка зрения, а у вас – своя. Полагаю, все здесь испытали определенные неудобства в связи с необходимостью прийти сюда сегодня вечером. Однако вы должны согласиться, что у нас не было другого выхода, а значит, вину за неудобства следует возлагать не на полицию или кого-то еще, а на конкретного человека – человека, который убил Чейни Буна. Не стану утверждать, что человек этот находится среди нас. Признаюсь, я этого не знаю. Он вполне может быть и за тысячу миль отсюда.

– Тогда для чего вы нас пригласили?! – зарычал Бреслоу. – Мы это уже слышали!

– Знаю. – Кремер с трудом сдерживал раздражение. – Вы приглашены не для того, чтобы слушать меня. Сейчас я передам слово мистеру Вулфу, но сперва хочу кое-что сказать. Первое. Вы получили приглашение явиться сюда от имени полиции, однако приглашение это неофициальное. Я отвечал за то, чтобы вас собрать, и на этом, пожалуй, все. Второе. Некоторые из вас могут счесть это приглашение неправомочным, исходя из того, что мистер Вулф представляет интересы Национальной ассоциации промышленников. Что ж, каждый из вас волен поступать, как ему угодно: или остаться здесь с учетом всех обстоятельств, или покинуть этот дом.

Кремер оглядел присутствовавших. Никто не сдвинулся с места. Выждав секунд десять, Кремер кивнул Вулфу.

Вулф глубоко вдохнул и едва слышно заговорил:

– Причиненное вам неудобство, о котором упомянул мистер Кремер, нуждается в кратком комментарии. Прошу вашего внимания, господа. Подобное самопожертвование со стороны отдельного лица или группы лиц, которые абсолютно невиновны…

Я не хотел прерывать словесный поток Вулфа, поскольку многолетний опыт подсказывал мне, что он наконец-то включился в работу. Вот и сейчас он был решительно настроен извлечь информацию из этой разношерстной компании людей, даже если придется держать их всю ночь. И все же мне пришлось прервать его, и все из-за Фрица. Мое внимание привлекло какое-то движение в прихожей. Чуть поодаль от открытой двери в кабинет стоял Фриц и смотрел на меня, вытаращив глаза. Перехватив мой взгляд, он поманил меня рукой. И у