Шрифт:
Закладка:
Так лучше — помолчать на дорогу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава десятая
Внимание — клещи!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Ранней весной 1937 года из Москвы на Дальний Восток выехала скорым поездом небольшая группа ученых… Мужчины и женщины. Одеты скромно, некоторые даже бедно. Мирная экспедиция — в ее составе биологи и врачи. Никому бы и в голову не пришло, что эта шумная компания — боевой отряд, снаряженный для выполнения крайне опасной операции. Да и сами участники группы, поглощенные мелкими заботами, вовсе не думали об опасностях.
Лев Александрович Зильбер, микробиолог и вирусолог, стоял во главе экспедиции. Он видывал виды, лет за семь до того ему пришлось «съездить на чуму».
В народном комиссариате здравоохранения, куда Зильбера пригласили за несколько месяцев до отправки экспедиции, ему сказали, что на Дальнем Востоке, в таежных районах — вспышки тяжелого неизученного заболевания. По-видимому, энцефалит (воспаление мозга, от греческого «энцефалос» — головной мозг). Но какой? Вот это группе Зильбера и надо было выяснить. Каково происхождение болезни? Если она вирусная, то непременно выделить вирус. Каков ход болезни? Какими путями она распространяется? Все это — срочно! Лев Александрович понимал, что для выполнения подобной программы нужны годы и годы упорного труда. А тут — скорей, скорей, срочно! Но спорить неуместно.
Эшелоны везут и везут людей с Запада на Дальний Восток. Красные теплушки с откинутыми люками, темно-зеленые пассажирские вагоны — все набито битком. Потрескивают смолистые дровишки в печках-буржуйках, люди в ватниках бегают на станциях с чайниками, ища кипяток. Едут геологи, лесорубы, строители, военные без погон — с треугольничками, кубиками, шпалами в петлицах. Иные только что покинули школьную скамью, все их умение — поднять да бросить. Иные знают пахать, да сеять, да косить, но житейская буря оторвала их от земли, закружила, втолкнула в теплушку.
Едут. Едут разведывать недра, сводить леса, строить города и поселки, укреплять границу. Едут.
Кто по доброй воле, кто по приказу, кто по приговору суда. Тайга, она без конца без края, всем места хватит. Пять, семь, десять суток езды от Москвы. Выгружайся. Вали сосны, руби дом.
А тут — загадочная болезнь.
Вспышка за вспышкой. Не в обжитых местах, не в городах и селах, а в тайге, куда только-только пришел человек в ватнике, где еще не построены больницы, а есть только фельдшер с холщовой сумкой. Каждый третий из заболевших этой болезнью умирает. Многие из выживших не способны ни к какому труду; у кого руки обвисают, как веревки, у кого ноги волочатся, иные теряют зрение.
Скорее, скорее. Надо! А поезд, влекомый пыхтящим паровозом, идет так тихо. Нескоро еще побегут по великой сибирской магистрали тепловозы и электровозы.
В вагоне, где разместилась экспедиция, спорят, перечитывают научные статьи об энцефалитах, строят предположения…
В первую мировую войну среди французских солдат, оборонявших крепость Верден, распространилась страшная болезнь. Человек впадал в неодолимую сонливость. Разбуженный, он немедля вновь засыпал. Потом «верденская» болезнь — летаргический энцефалит — стала наблюдаться и в других местах. Пошли россказни о людях, заживо похороненных — столь долго они спали, что их приняли за умерших. Небылицы — небылицами, но летаргический энцефалит уносил немало жизней: треть заболевших умирала. Еще опаснее оказался энцефалит, выявленный некоторое время спустя водной из провинций Австралии — от него умирало почти три четверти заболевших. Дали о себе знать американский, шотландский, японский энцефалиты. Все эти недуги появились не вдруг, породил их не двадцатый век. Просто раньше, когда людей было мало, болезнь тлела, изредка нападая на кого-нибудь, и на нее не обращали внимания. Кроме того, энцефалит не распространяется широко, подобно гриппу, скажем, а поражает людей в одном каком-нибудь районе. На каждом континенте — своя форма болезни. Кто переносит энцефалиты? Комары? В некоторых местах — да, они. Но, видимо, не только они…
Вот и Дальний Восток. Экспедиция разделилась на два отряда. Один, северный, разместился в поселке лесорубов, в центре таежного района, где в это время как раз вспыхнула эпидемия энцефалита. Второй отряд остался во Владивостоке.
Северный отряд возглавила Елизавета Николаевна Левкович. Здесь, у самых истоков болезни, сразу бросались в глаза загадочные ее особенности. Заболевали почти исключительно те, кто работал в тайге. Энцефалит не распространялся в семье, жена и дети лесоруба, привезшего болезнь из леса, оставались здоровы. Врачи, фельдшеры, сестры, ходившие за больными, тоже оставались здоровы. Кто и как переносит болезнь? Комары? Так думали в Москве. Но тут, на месте, пришлось отказаться от этого предположения. Болезнь распространялась ранней весной, до вылета комаров.
Зильбер навестил женщину, первой заболевшую той весной. Она поправилась и могла отвечать на расспросы. Что она делала, куда ходила в последние недели перед болезнью? Подробно, день за днем. Стирала, мыла полы, готовила обед — ничего особенного. Один раз ходила на огород — муж расчистил в тайге участок под овощи. Помнит, что, вернувшись, увидела клеща, впившегося в руку.
Клещ! Но это пока догадка. Надо проверять. На всякий случай, людям, работающим в лесу, посоветовали остерегаться клещей.
А больных становилось все больше. Человека валит с ног. Сильнейшая головная боль, рвота, высокая температура, иногда судороги. Приходили калеки, перенесшие болезнь в прежние годы.
Да, скорее всего — болезнь вирусная. Да, скорее всего переносится она клещами. Но это все пока что разговоры. Надо поймать, уличить и возбудителя и переносчика.
Мышам впрыскивали жидкость, взятую из спинного мозга больных полиомиелитом. Она была очищена от бактерий и могла содержать только одно заразное начало — вирус. Если мыши заболеют, значит, болезнь наверняка вирусная. Ее можно тогда перепрививать от мыши к мыши, накапливая вирусные частицы для опытов, для производства лечебных сывороток и вакцин.
И вот настал день, когда Левкович и Михаил Чумаков, один из самых молодых участников экспедиции, увидели в клетке мышь, волочившую парализованные задние лапки. Да это энцефалит, вирус пойман! Вирусные частицы поселяются в нервных клетках, разрушая их. Если поражены клетки, ведающие движением, то паралич; если вирус атаковал клетки,
