Бывший секретарь ЦК КПУ умышленно фальшивит, так как он не может не знать, что в годы Советской власти в Украине велась серьезная исследовательская работа по данной проблеме, о чем говорят работы В. П. Чередниченко, Н. М. Швагалюка и других ученых. Под предлогом верности национальной идее адвокаты ОУН-УПА переориентировались на собирание материалов, героизирующих их участников, но веских документальных доказательств и доводов не добыли, в чем и вынужден был признаться Кравчук.

Замалчивая сотрудничество главарей ОУН и УПА с нацистскими спецслужбами, широко известные факты их вандализма и тотального террора, ни Кравчук, никто другой из его компаньонов даже не упомянули о таких общеизвестных изданиях Центра защиты исторической правды Организации ветеранов Украины, как коллективная монография «Без срока давности», брошюры «ОУН-УПА. От национальной идеи к фашизму» и «Всегда под чужими знаменами», сборник документов о сотрудничестве главарей ОУН и УПА со спецслужбами нацистской Геомании под заглавием «Документы изобличают» и вышедшая в 2004 году под таким названием книга.

Демонстрируя явное пренебрежение справедливостью, одна из активных защитниц националистов объяснила такое игнорирование истории о «волынской резне» поляков сногсшибательным откровением о том, что, признав ОУН-УПА преступной организацией, мы, якобы, «теряем национальное достоинство». Вот так оно определяется, когда нет ни совести, ни стыда. Уместно вспомнить, что еще в 1843 году молодой Карл Маркс, признавшись в своем национальном стыде за преступления прусского правительства, написал, что стыд – которого находился первый человек Америки – Франклин Рузвельт. В гавани острова Мальта президента уже поджидало английское военно-транспортное судно с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем на борту. Было это 2 февраля 1945 года.

На другой день два гиганта – четырёхмоторных военных самолёта, преодолев расстояние 2700 километров, в сопровождении вначале американских, а затем советских истребителей приземлились в Крыму на аэродроме в Саках.

Подготовка Крымской конференции и прибытие в Ялту руководителей трёх великих держав и их делегаций держалось в строжайшей тайне вплоть до её завершения и официального сообщения в прессе. Предупредительные меры предосторожности были совершенно необходимы. Ещё шла воина, ещё рыскали по всему миру гитлеровские ищейки.

Вот и абверовский резидент Абархамов под видом старшего лейтенанта Советской. Армии, якобы находящегося на излечении по случаю ранения в одном из госпиталей, прибыл в Крым, но не как рыскающий, а с весьма важным и конкретным заданием диверсионно-террористического органа третьего рейха.

Вначале Абархамов категорически отказывался давать какие-либо показания о характере полученных от немцев заданий, но, будучи уличённым во лжи, сознался и на допросах раскрыл цели, поставленные перед ним «Абвером-2» в связи с предстоящей Крымской конференцией.

Основная и первейшая задача «Циклопа» состояла в том, чтобы как можно скорее разведать и сообщить место встречи в Крыму участников антигитлеровской коалиции трёх союзных держав. Требовали от него также достоверной информации об обстановке в Крыму: наличие противовоздушной обороны, состояние погодных условий, давая ясно понять о возможности мощного воздушного удара по южному побережью Крыма. Предлагали «Циклопу» обосноваться со своей группой агентов поближе к Ялте, к местам возможного осуществления террористических актов над участниками конференции.

Беспокоило «Смерш» и то обстоятельство, что начальником личной охраны президента США Ф. Рузвельта на переговорах в Крыму оказался сын одного из бывших видных террористов, дерзко боровшего у нас с Советской властью в первые ее годы, Майк Рейли. И неизвестно, что могло бы случиться в этот период при таком охраннике.

Руководство «Абвера» с немецкой точностью пыталось проверить надёжность работы резидентуры, обращая внимание «Циклона» на то, что за его успехами следит сам Фюрер и обещало, в случае успеха, достойно вознаградить. Следует сказать, что в процессе работы Абархамов пытался дать знать «Абверу» о своём провале, но его попытка предательства была своевременно предотвращена.

В общем, был виден тот же почерк и намерения, что и во время Тегеранской конференции. Разница лишь в том, что тогда, в сентябре 1943 года, немецкая разведка знала о её проведении за два месяца до открытия. Поэтому к её началу операция под кодовым названием «Далёкий прыжок» не только была подготовлена, но и полностью ликвидирована советской контрразведкой.

На этот раз в Крыму как одной, так и другой противоборствующей стороне пришлось действовать в сложных условиях уже начавшейся Крымской конференции. Преступные замыслы гитлеровцев и в этой крайне напряжённой и рискованной обстановке были сорваны. Жизнь руководителей великих держав на конференции в Крыму была вне опасности. Она прошла в надёжно обеспеченной безопасности и с большим международным успехом.

Организаторы мероприятий по подготовке и безопасности Ялтинской конференции генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов, а также партизан-разведчик полковник И. Х. Давыдкин, начальник Отдела контрразведки «Смерш» Отдельной Приморской армии полковник С. Т. Шандрин, майоры М. П. Яворский и М. П. Пономарёв были награждены боевым орденом «Красное Знамя».

За свою работу в Ялте Сергей Никифорович Круглов награжден орденом Кутузова I степени, а позднее посвящен англичанами в рыцарское звание, став единственным сотрудником советских спецорганов, удостоенным такой чести. Он был лично ответственным за прием Рузвельта и Черчилля. Секретарь-машинистка из британской делегации Джоан Брайт позже вспоминала, что впервые встретила человека с такой внушительной внешностью, как у Круглова: «с огромным разворотом плеч, крупным лицом, мощными руками и ногами».

За совершение преступления против своего народа Астах Абархамов осужден к двадцати пяти годам ИТЛ. Перевербованные агенты этой резидентуры «Абвера» в Крыму ещё долго морочили его руководство, продолжая работать на советскую контрразведку.

Последний бросок к Победе

В ходе успешного наступления по Польше наших войск оперсостав Отдела контрразведки НКО «Смерш» 294-й стрелковой Черкасской дивизии столкнулся с целым рядом новых обстоятельств, до предела осложнивших его оперативную работу, превратив её в денную и ночную, круглосуточную, причем всё с большим перевесом усилий и напряжений на обеспечение безопасности войск с позиций окружения.

Если морально-политическое состояние личного состава частей и подразделений дивизии в связи с крупными победами в Висло-Одерской операции, приблизившей окончательную и полную победу, неуклонно повышалось, а внутренняя безопасность войск на этой основе проявлялась более стабильной и надёжной, обеспечиваясь с меньшим напряжением оперсостава, то с позиций окружения наших войск, реальной оперативной обстановки на территории Польши открывались внезапно возникшие новые угрозы, потребовавшие для их преодоления переноса сюда основных усилий как оперсостава контрразведки дивизии, так и командования. Повсеместно, с началом наступления по территории Польши, наши войска встречали толпы людей, размахивающих оружием, а иногда и производящих выстрелы в воздух. Зрелище, да и наше самочувствие были далеко не из приятных, тем более, если учесть, что передовые подразделения наших войск, наступая, ушли вперед, а местные вооруженные люди оставались у них в тылу. Тревога