– Благодаря этому твои силы и растут, – снова кивнул Филипп. – Но этого мало. Тебе предстоит научиться ими пользоваться до того, как придёт день твоего совершеннолетия. Как и научиться общаться со своим кракеном. Ты чувствуешь, как он сейчас?

Первым моим порывом было ответить «нет», но это было бы ложью. Я действительно ощущала странные, едва уловимые эмоции, которые принадлежали не мне. Если не прислушиваться к себе, то можно вовсе и не заметить, но…

– Мне кажется он немного растерян, но на меня больше не злится, – озвучила я отголоски этих чувств. – И волнуется за меня.

– Он почувствовал твоё ранение, – неожиданно тепло ответил Филипп. – Разумеется, он волнуется за свою хозяйку. Хоть и такую непутёвую.

– Знаешь, что…

– Знаю, – капитан снова поднялся на ноги, словно подводя черту нашему разговору. – Дня два тебе ещё нужно соблюдать постельный режим, а вот после мы попробуем научить тебя управлять даром.

Если честно, это звучало довольно интригующе. Папа никогда мне не говорил, что до вступления в силу я могу пользоваться хоть чем-то, хотя сама в детстве ни раз наблюдала, как сам отец призывает воду, создавая множество искрящихся на солнце шариков, приводящих меня тогда в неописуемый восторг.

Но папа и про кракена мне не рассказывал…

– Я согласна, – ответила Филиппу, хоть озвученное им и не было вопросом.

20

Оставшиеся дни постельного режима прошли лучше, чем я ожидала.

Филипп действительно не оставлял меня одну, всегда находясь в поле моего зрения. И даже засыпая, я чувствовала его присутствие. Меня это безумно злило, но, одновременно с этим, я часто ловила себя на мысли, что всё не так уж и плохо.

Деккен очень многое мне успел рассказать, просвещая в, как ему казалось, важных моментах.

Например, про семьи морских дьяволов. Начиная с того, как раньше происходил раздел власти и заканчивая тем, как обстоят дела сейчас.

– В Подводном мире изначально так завелось, что дьяволы следят за порядком, – снабжал меня информацией Филипп, параллельно разбирая принесённые ему Коертом бумаги. – Никто никогда не провозглашал себя правителем, семьи сами выбирали следующего дьявола, который займёт этот пост. И не сказать, что тот, кого выбрали, был этому рад.

Оказалось, что в те времена морские дьяволы понимали возложенную с принятием власти ответственность, поэтому и бурной радости назначенные главными не испытывали.

Это я более-менее понимала, в отличие от других моментов.

Например, про выходы на сушу. Филипп мельком прошёлся по этой теме, озвучив, что многие семьи дьяволов просто изжили себя, покинув Подводный мир вслед за своими возлюбленными, обосновавшись на суше.

– Что это значит? – спросила я у него. – Как можно изжить свою суть?

– Полукровки, – коротко пояснил Деккен. – Сила морского дьявола передаётся ребёнку в любом случае, но если несколько поколений полукровок никто из членов семьи не подпитывает, то в какой-то момент сила засыпает и получается обычный человек, понятия не имеющий о своей настоящей сути.

– Но ты ведь говорил, что для дьяволов дети – это самое главное, – припомнила я в тот момент. – Почему они не исполняли свои обязанности?

– Может их просто не было рядом? – разумно предположил Филипп. – С каждым поколением силы выбравших сушу дьяволов слабели. Не забывай про войны и стихийные бедствия. Маленькие дьяволята могли просто остаться без семьи и без понимания своей сути. Рядом не было тех, кто бы им рассказал об этом. Единственное, что с ними оставалось – это необъяснимая тяга к морю, которая выливалась в итоге тем, что человек тратил все свои силы, чтобы стать мореплавателем. И если не капитаном своего судна, то хотя бы простым матросом. Довольно грязная работёнка в те времена, хочу тебе сказать.

– Ты так говоришь, словно прочувствовал всё это на себе, – осторожно сделала я вывод. – Так было с тобой? Ты не знал кто ты?

– К слову, к полукровкам всегда было двоякое отношение, – проигнорировав мой вопрос, Филипп плавно перешёл на другую тему. – С одной стороны, их считали полноценными морскими дьяволами, но с другой… Как минимум недолюбливали, ведь они на половину люди. А к людям негатив в Подводном мире формировался тысячелетиями.

Деккен виртуозно избегал не только разговоров о себе, но и о том, кто на меня напал. У меня были вполне обоснованные предположения на этот счёт. Например – Атара. Она ведь прямо заявила мне, что желает моей смерти. Но Филипп мою теорию не поддержал, ограничившись коротким:

– Атара порывиста, но на такое не способна. Уровень силы не тот.

– Тогда это была Ардина, – наметила я нового подозреваемого, вспомнив, как сардинка ломилась ко мне однажды ночью.

На это Деккен лишь снисходительно на меня посмотрел, вообще не став никак комментировать. И именно это меня задело больше всего. Что он выгораживает свою подружку.

Пусть и молча.

На третий день мне наконец-то было разрешено вставать не только до уборной, но и на небольшие прогулки. И хорошо, что разминать ноги Филипп заставлял меня не в замке, под ненавидящими взглядами его обитателей, а перенося на тот самый пляж, где я впервые увидела своего кракена.

Впрочем, простыми прогулками мы не ограничивались.

Деккен держал слово и обучал меня азам управления стихии.

– Закрой глаза, сконцентрируйся, – я старалась исполнять все его наставления. – Почувствуй воду вокруг и то, как она резонирует внутри тебя. Не приказывай ей что-либо выполнить, а просто визуализируй. Вода – не слуга тебе. Это твоя сущность.

Сначала у меня не получалось ничего, но, постепенно, я освоила принцип. Филипп не просил невозможного – как наставник он был довольно спокоен и терпелив, не осуждая и не выражая недовольство, когда вместо поднятия волны у меня выходило лишь странное бульканье в месте призыва.

Впрочем, с каждым разом у меня получалось всё лучше и лучше. Более того, я почти без запинок научилась поднимать волны и управлять ими, направляя в нужную мне сторону.

– Хорошо, – осмотрев очередную поднятую мной волну, одобрительно кивнул Филипп. – А теперь призови ещё одну.

– А эту отпустить? – уточнила я.

– Эту продолжай контролировать, а вот вторую призови на берег, – отдал он команду.

В целом, я сделала всё, как он сказал. Держала контроль над первой волной и