Эни кивнула.

Некоторое время он смотрел на нее, его мысли были непостижимы.

Затем он с грубым стоном притянул ее к себе и поцеловал.

— Я хотел сделать это весь день, — сказал он, когда оторвался от нее.

Эни провела пальцем по его нижней губе.

— Ты никогда не делал со мной ничего такого, что мне не нравилось бы, Саймон.

— На этот раз я не хочу делить тебя с Мирой. Я хочу тебя для себя. Я хочу забыть, что весь этот день случился. Я хочу убежать от всего этого… — Он обнял ее за талию и притянул к себе. — Убежать к тебе.

Ее груди стали тяжелыми и болезненными. Эни уткнулась лицом ему в шею, его откровенное признание заставило ее колени подогнуться.

«Ты для него временное удовольствие. Не партнер, с которым он разделит свою боль, свою жизнь», — прошептал противный, сомневающийся голос в ее голове, но она промолчала.

Когда Саймон отпустил ее, Эни сказала:

— Я приглашу Наину и Зару, когда мы закончим разговор. Мира любит проводить время со всеми нами. — Она немного поколебалась, а затем спросила: — Где ты будешь?

— Я собираюсь напиться и, возможно, побить одного из твоих братьев за то, что он недостаточно проверил эту журналистку. За то, что не сказал мне, что Рани подписала контракт с вашей компанией.

От шока ее рот открылся, пока Эни не поняла, что он шутит.

— Не волнуйся. Я понимаю, что ищу кого-то, на кого могу свалить вину. Но они тоже должны ответить.

— Да, они тоже несут вину, — машинально сказала она, а в голове у нее вертелись сотни вопросов.

— Если без шуток, я думаю, что Викрам мог бы намекнуть мне в наших разговорах.

— А ты? — спросила Эни, хотя и знала, что должна перестать расспрашивать его. — Ты пришел в себя от этого, Саймон?

Мгновенно его лицо застыло, нежный любовник исчез.

— От чего?

— От того, что твоя жена встречалась с адвокатом по разводам и не сказала тебе?

Он горько рассмеялся и провел рукой по волосам.

— Помнишь, как ты спросила меня, могу ли я повернуть время вспять, в первую нашу встречу? Хотел бы я, потому что я бы принял более правильное решение. Сначала я обидел Рани, а теперь то, к чему я ее подтолкнул, причиняет боль Мире.

И он отвел взгляд. Он целовал ее, обнимал, доверял ей заботиться о Мире, но было ясно, что он не собирается делить с ней свою самую глубокую боль.

Прежде чем попросить его объяснить, почему в его глазах была такая вина, Эни заставила себя пойти в комнату Миры. Она не должна была бередить эту рану прямо сейчас.

Оранжевый свет пробивался сквозь прозрачные шелковые занавески в ее комнате. Несмотря на то, что она проспала несколько часов, Эни чувствовала себя усталой и вялой, как никогда раньше. Либо у нее снова началась анемия — она сделала пометку в календаре, чтобы позвонить своему терапевту, — либо ее тело говорило, что пора отдохнуть.

В прошлом месяце она слишком много работала, поэтому сообщила Вирату, что сегодня у нее выходной, а затем выключила телефон. Быстро приняв душ, она надела одну из футболок Саймона и заползла в свою кровать, когда услышала, как с тихим скрипом открылась смежная дверь.

Вся усталость покинула ее тело, ей на смену пришла нервная энергия, беспокойное гудение под кожей.

— Я не сплю, — прошептала она, боясь, что он развернется и уйдет.

Ночник зажегся рядом с ее кроватью, полностью осветив его. По темному влажному блеску его угольно-черных волос было ясно, что он тоже только что принял душ. Темные круги вокруг его глаз говорили о том, что он не спал.

— Я не пьян.

— Ничего страшного, если и так.

— Если хочешь спать, я уйду.

— Нет, оставайся.

Он наблюдал за ней сверху, его брови были сведены вместе, как будто он пытался разгадать ее тайну.

С тихим вздохом он сел рядом с ней на кровать, вытянув длинные ноги перед собой.

Еще через несколько минут он взял ее руку в свою и поцеловал с таким благоговением, что она почувствовала, как жар щиплет глаза.

Придвинувшись ближе к ней на кровати, он провел большим пальцем вокруг ее глаз, носа и рта. По впадинам под щеками.

— Ты вообще спала?

Она пожала плечами:

— Мы смотрели фильм до полуночи, потом она уснула. Я оставила ей записку, что увижусь с ней через пару часов.

Она приподнялась и прислонилась к спинке кровати. Прижав его руку к своей груди, Эни начала говорить:

— Она будет в порядке, Саймон. Всю прошлую неделю я подготавливала ее к этому интервью, и она знает, что журналисты плетут всякую ложь из полуправды.

— Спасибо, — пробормотал Саймон, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее.

— Останься со мной, — сказала она, чувствуя, как он отстраняется. Ощущение темной боли от того, что было раньше, снова облаком сгущалось вокруг него. — С самого утра я чувствую себя не очень хорошо. Если ты уйдешь от меня сейчас…

Эти слова заставили его прийти в себя. Повернувшись к ней так, что его широкая грудь и красивое лицо полностью заполнили ее поле зрения, он сказал:

— Что случилось?

— Наверное, у меня снова анемия. Я скоро пойду к врачу.

Ее сердце дрогнуло от собственной дерзости, но она все же решилась признаться:

— Прямо сейчас все, что мне нужно, — это ты.

— У тебя раньше была анемия?

— Иногда возникала после родов, — ответила она хриплым шепотом.

Он уткнулся носом ей в лопатки и сказал так тихо, что она едва услышала:

— Это последнее, что я хочу сейчас услышать.

Эни моргнула. Морщины беспокойства вокруг его глаз углубились.

— Что? Что ты имеешь ввиду?

Он тяжело вздохнул:

— У меня уже так много проблем. Я не хочу волноваться еще из-за тебя.

Он как будто разговаривал сам с собой, а не с Эни.

— Я способна позаботиться о себе, — заметила она, застыв в его объятиях.

Знал ли он, как неприятно ей было слышать эти слова?

— Я живу с этим уже почти полтора десятилетия, Саймон. Даже с двумя братьями, которые думают, что знают все лучше меня.

Взглянув на нее, он нахмурился.

— Раньше я думал, что ты хрупкая, но я ошибался, — пробормотал он.

— Я могу быть и хрупкой, и жестокой, Саймон. Поверь, одно не отменяет другого.

Он оставил долгий поцелуй на ее губах.

— Я знаю это.

Его правая рука двинулась от ее шеи, погладила грудь, живот, а затем его пальцы коснулись подола