странами, они решили воспользоваться языковыми познаниями товарища Беседовского. Сначала его командировали в Вену от Украинской Советской республики начальником отдела. На этой должности Беседовский себя проявил неплохо — его приняли в советский дипломатический корпус. Он начал работать как советник посольства в Варшаве, затем в Токио. Потом его послали представителем в Южную Америку и, наконец, в Париж как первого заместителя советского посла.

В Париже Беседовский вел разные дипломатические переговоры, сделал много полезного и завоевал уважение посла.

Однако вскоре он увидел, что его взгляды на всемирную революцию и на планетарные дела пролетариата начинают отличаться от взглядов его московского руководства. Он поделился своим мнением с этим руководством, но ему было приказано молчать.

Беседовский ослушался приказа, стал говорить с сотрудниками о своем особом мнении и критиковать советское правительство. В конце концов, он убедился, что государство, которому он больше не верит, ему тоже не доверяет.

В посольстве, на улицах во время прогулок, на дипломатических приемах и на работе за Беседовским принялись следить агенты ГПУ. Они копались в ящиках его письменного стола, изучали корреспонденцию. В посольстве возникла странная обстановка. Первый заместитель посла входил в свой рабочий кабинет с револьвером. Он чувствовал, что за каждым его шагом чутко следят. Эта напряженная ситуация завершилась тем, что Беседовскому предложили отдохнуть и провести отпуск в СССР.

Он отверг это предложение.

В то время советский посол Довгалевский[73] сам отправился в долгожданный отпуск по болезни. По протоколу во время его отсутствия Беседовский автоматически занял место своего начальника, став послом Советов во Франции. Об этом было сообщено всему дипломатическому корпусу и правительству.

Однако через несколько дней произошло следующее. Была холодная и ветреная ночь. На улицах царила тьма. Мужчина в разорванной одежде с расцарапанным лицом после бега по улице изо всех сил застучал в дверь полицейского участка. Дверь открылась. Мужчина, влетев в комнату, закричал:

— Спасите! Я посол СССР во Франции. Меня и мою семью хотят убить.

Сначала запыхавшегося мужчину приняли за сумасшедшего, но когда ему удалось доказать, что он есть товарищ Беседовский, полицейские были сильно озадачены. Посольство — экстерриториально, это часть советской территории. Полиция другой страны не имеет права туда входить. Но впервые в истории посол искал помощи у местной полиции. Дабы прояснить ситуацию, полиция среди ночи позвонила в министерство иностранных дел, получив ответ, что сам посол в любое время может снять экстерриториальность своего посольства.

После такого разъяснения полиция вместе с Беседовским отправилась в посольство за его семьей и имуществом. Через несколько часов дипломат поселился в одном из парижских отелей.

На следующее утро в отель ворвались журналисты, желавшие узнать подробности ночного побега. Выяснилось следующее: из Москвы в Париж приехал специальный курьер советского МИДа товарищ Ройзенман[74]. Курьер приказал Беседовскому срочно отправиться с ним на родину и ответить там за свои действия. Беседовский отказался. В ответ на это курьер объявил посла арестованным, закрыл все входы и выходы, твердо пообещав, что привезет в Москву или самого дипломата, или его тело.

Ночью Беседовский, тайно пробравшись в сад, видит огромные ящики. Может, вскоре один из них примет его труп как дипломатическую посылку. Несмотря на свой чин, посол забрался на высокую стену и выпрыгнул на улицу…

Беседовский поведал историю журналистам. Те, в свою очередь, сообщили читателям. Все начали иронизировать над этим необычным пируэтом, над государством, где курьеры арестовывают послов. Советское правительство в отместку начало судебный процесс над Беседовским. Обвинив в краже серебряной ложки и золотого доллара, его заочно приговорили к смертной казни[75].

Беседовский тоже не захотел оставаться в долгу и написал толстые мемуары, где изложил свой опыт в советской дипломатии[76].

Сегодня Беседовский — видный эмигрант-антибольшевик, вождь новой партии и издатель журнала[77]. Благодаря ему советское законодательство обогатилось новой статьей, согласно которой советский чиновник, отказавшийся вернуться в Россию, автоматически приговаривается к смертной казни.

С Беседовского, который не был представителем дореволюционной России, началась новая глава в истории русской эмиграции. Его пример вдохновлял. Если сам посол лезет через забор, зачем отставать простому чиновнику. Вскоре многие советские дипломаты и торгпреды присоединились к эмигрантскому сообществу. Старые большевики, красные офицеры, даже бывшие чекисты, каждый по-своему, повторили известный прыжок через стену. Совершив это упражнение, они прямиком направлялись в эмигрантские штабы за капиталистическими субсидиями.

Однако, поскольку эмигранты не могли им дать адреса тайных капиталистических обществ, выдававших субсидии, между этими категориями эмигрантов стали возникать трения. Возникло четкое расслоение.

Сегодня существуют три вида русской эмиграции. Первый вид — это социалисты, то есть те, кто покинул Россию еще при царях, а затем вернулись на родину после Февраля. После Октября снова уехали в полюбившийся Париж.

Второй вид — истинные экспоненты Белой России. В их число входят остатки белой армии, дворянства и буржуазии.

Третий вид — советские служащие, которые после сотрудничества с большевиками отказались от своих должностей, оставшись за границей. Все эти раздельные группы ненавидят друг друга. Первая обвиняет вторую в том, что та предала революцию. Вторая обвиняет первую в том, что она начала революцию. Третья презирает их обе, потому что, во-первых, они утратили связь с родиной, во-вторых, когда русские умирали с голоду, эти жили здесь, в сытой Европе, и в-третьих, не хотят делиться адресами тайных обществ капиталистов.

На самом деле советских беженцев немного. Это максимум несколько тысяч человек. Их мозги уже промыты большевиками, они разговаривают на том же языке, что советская Россия. В Берлине и Париже эта третья группа преимущественно объединилась под руководством Беседовского.

Однако старые дружбы и совместный революционный опыт соединяют невозвращенцев[78] и с сегодняшним советским государством. В ЧК, в Политбюро, в Красной армии остаются товарищи, которые сражались плечом к плечу с невозвращенцами против первых двух групп эмигрантов. Они вместе боролись с голодом и создавали социалистический строй. Теперь их разделяет толстая стена. Однако тайная корреспонденция просачивается и через эту стену. Связи невозвращенцев с Советской Россией не прервались. Поэтому большевицкое правительство борется с третьей группой эмигрантов более жестко, чем с первыми двумя.

XXII

Авантюры армянина Агабекова

В международном мире шпионажа вряд ли можно найти авантюриста такого полета, как армянин Агабеков[79]. Существует множество легенд об этой загадочной личности. Говорили, что он царский генерал армянского происхождения, после революции поступивший на службу к Советам и из-за личных наклонностей посвятивший себя шпионажу. Также говорили, что доверие Советов он обрел, сдав свою подругу, русскую аристократку, в лапы ЧК. Его зоной