– Так, все понятно, – сказал Иван, – вот тут подпишите.

– Я могу быть свободна? – светски уточнила мама.

– Можете. Только…

– Только – что? Не покидать отель? Ну уж нет! Я собираюсь на море!

Мама встала и, уходя, хлопнула дверью. Я так и осталась сидеть в кресле. Учитывая интересы несовершеннолетнего ребенка, мама могла бы про меня вспомнить. Но я привыкла, что, если речь идет обо мне, у нее случаются провалы в памяти. Иван потер лоб, открыл бутылку воды, сделал жадный глоток. Потом вышел в коридор.

– Следующий, заходите! – крикнул он.

– Мася, пойдем. Наша очередь. Или ты собираешься всех пропускать? – слышался из коридора окрик Насти. – Я не намерена тут целый день торчать. Мы вообще ни при чем! Пойдем, побыстрее отделаемся от этого идиота. Я говорила, что надо ехать в Турцию, но твоя мама настояла на этом варианте. В Турции у нас бы таких проблем не было.

– Заходите по одному! – прикрикнул Иван. Он тоже слышал про идиота.

– Мася, я выйду и скажу тебе, что нужно говорить. Ты понял?

– Может, водочки? – уточнил сочувственно у Леши Славик.

Леша-Мася кивнул.

– Мася, ты с ума сошел? Какая водка? – возмутилась Настя.

Леша помотал головой – мол, нет, не собирался пить.

Показания Насти

Настя присела на неудобный пуфик, всем видом демонстрируя, что не собирается задерживаться надолго.

– Ну задавайте свои вопросы, – велела она.

– Когда вы познакомились с Виолеттой Аркадьевной? – задал вопрос старший следователь.

– Мы с ней не знакомились, – хмыкнула Настя, – она, между прочим, испортила нам романтический ужин! Понимаете, мы молодожены, это наш медовый месяц. Мы заказывали специальный номер и что получили вместо этого?

– Что? – уточнил Иван.

– Обычный номер люкс. Я сто раз спрашивала, можно ли сделать сердце из лепестков роз, поставить свечи? Мне обещали, что будет. Но ничего! Я вообще не хотела сюда ехать. Знаете, какие номера для новобрачных в Турции?

– Не знаю, не был.

– Там так красиво! И цветы, и лебеди, скрученные из полотенец.

– Ну тут живые есть, а не из полотенец, – заметил Иван.

– Пф-ф… Вы точно не женаты. Иначе бы понимали, о чем идет речь! – воскликнула Настя и произнесла по слогам: – Мы мо-ло-до-же-ны! Я хотела, чтобы было красиво! Как у всех! Хотела фотки сделать! И что я должна? Делать селфи на фоне уток? Или лебедей, которые еле плавают? Они вблизи вообще некрасивые!

– Так, расскажите, что произошло. – Иван решил не обсуждать тему селфи и «фоток». Я же мысленно поблагодарила Настю, что хотя бы не «фоточки».

– Все произошло так, как не должно быть! Я хотела идеальный медовый месяц! Между прочим, я выходила замуж на всю жизнь, а не просто так! И что мы получаем вместо романтического ужина? Стол под деревом, с которого свисают пауки! Теплое шампанское, потому что какой-то идиот не положил в ведро лед! Грязного кота, который крутится под ногами. А у меня, между прочим, аллергия на кошек! Еще комаров, которые меня покусали так, что я вся волдырями покрылась. И галдящих чаек!

– Сочувствую. Так и при чем здесь Виолетта Аркадьевна? – уточнил старший следователь.

– Как при чем? При всем! Это она во всем виновата! Я вообще тут пострадавшая, если что! – Настя начала заводиться.

– А конкретнее?

Настя пристроилась на пуфике и начала рассказывать. Все, конечно, началось еще в Москве. И во всем виновата ее свекровь, которая сказала, что ехать в Турцию – пошло. А сюда – вполне интеллигентно. Поскольку за поездку платили родители жениха, Настя промолчала. Всего лишь попросила номер для молодоженов, сердце на кровати из лепестков роз, ароматические свечи и романтический ужин. Отель заверил, что все устроит в лучшем виде. И на их ужине будет звучать живая музыка – им пригласят очень хорошую певицу с богатым репертуаром, соответствующим событию. Певица действительно была. Пела неплохо – и Уитни Хьюстон, и Элтона Джона. А Насте хотелось чего-то русского. В конце концов, она заказчица, так что имеет право выдвигать требования. Певица по Настиной просьбе перешла на современную эстраду – Глюкозу, Лепса, Агутина. Кажется, Виолетта Аркадьевна не выдержала на Вере Брежневой с песней из фильма «Елки» «Любовь спасет мир». Дамочка, как следовало из показаний Насти, влетела под дерево, буквально вырвала микрофон из рук певицы и заявила, что больше слышать такое не желает. Певица, мол, ни в одну ноту не попадает. И то, что она поет, – это какой-то кошмар.

– Может, кому-то и кошмар, а мне нравится! – объявила с вызовом Настя.

– Хорошо, что было дальше? – спросил Иван.

– А как вы думаете? – Настя готова была залиться слезами. – Я сказала этой Виолетте, что пусть заказывает себе певицу и просит любую музыку, хоть эту… оперу, блин. И что у нас оплачено еще полчаса, поэтому песни будут такие, какие я захочу. Но тут подключился какой-то дедок, которому, видишь ли, музыка тоже не нравилась. Я ничего не сделала! Просто хотела забрать у этой вашей Виолетты микрофон и отдать его певице. Но она так в него вцепилась, да еще дедок руками размахивал и кричал на весь отель: «Не отдадим!» Прибежала администратор, попросила не портить аппаратуру. Можно подумать, это я ее портила! Микрофон отдали певице. Но та на нервной почве потеряла голос! Вы представляете? Просто онемела. Даже говорить не могла, не то что петь! Подумаешь, какая нежная. Естественно, я сказала, что отель мне должен вернуть остаток денег за оплаченную услугу в виде музыкального сопровождения и еще за моральный ущерб. Администратор эта, Наташа, посмотрела на меня так, будто я что-то ужасное сказала. И эта Виолетта туда же. Мол, как я могу просить возмещение морального ущерба, когда тут женщине плохо, то есть певице. Я еще во всем виновата оказалась. А что такого-то? Вы в Москве поработайте с клиентами. Не то что компенсацию – по судам затаскают за такое.

– Да, у нас, конечно, не столица… – заметил следователь.

– А знаете, что было самым ужасным? – воскликнула Настя.

– Даже боюсь предположить…

– Мася! Он как сидел, так и сидел. Даже за меня не вступился! Даже когда дедок руками размахивал. Вообще не вмешался!

– Ну, возможно, он видел перед собой пожилого человека и проявил уважение, – заметил Иван.

– А ко мне он не хотел проявить уважение? – Настя чуть ли не кричала. – К своей жене, между прочим! Да еще в медовый месяц! Конечно, романтический ужин был испорчен. В номере я высказала Леше все, что думаю. Но тут позвонила свекровь, и представляете,