свои планы… чтобы воспользоваться ослаблением на северных участках фронта, когда немцы начнут бить южнее Камбре. Не зря же именно там они сконцентрировали всю свою танковую армаду. И пока бы мы умирали они собирались прорваться к своей заветной цели — базам немецких подводных лодок в Бельгии, а потом ударить в тыл немцам. По крайней мере я так думаю… В общем все запутано Алексей Алексеевич, но ясно одно — нас списали вчистую и поняв это, я решил, что умирать за чужие интересы нам никакого интереса нет, у нас еще дома полно дел, открыл германцам фронт.

В итоге Климову все же удалось заболтать графа. Впрочем, это оказалось сделать не так-то уж и тяжело. Ему ли не знать подлую и двуличную натуру союзников? Так что это вполне в их характере подставить под удар по факту отыгранную карту, чтобы не пропала даром. В конце концов кто для них русские? Такие же варвары и недочеловеки, что и прочие негры с азиатами умирающие сейчас за их интересы.

— А у вас как обстоят дела?

— Неплохо… Михаил Антонович. Неплохо, — оживился Игнатьев. — Я развил вашу идею с ФРФ и внедрил своих людей в прочие социалистические партии, правда на низовом уровне, но постепенно двигаю их выше. В таком политическом бардаке это сделать не так уж и сложно, особенно если дополнительно смазать все механизмы денежными вливаниями… Так что если социалистов в обозримом будущем не задавят, то есть все шансы, что в итоге на ключевые должности в партиях и посты в следующем правительстве получат наши люди. Скажу честно, осознание этого меня просто распирает как воздушный шарик!

Тут его Михаил понимал. Шутка ли, посадить во Франции по факту «ручное» правительство, а значит взять экономику и политику целого государства, что не так давно вертело Россией, как хотело, имея ее во всех позах, да еще сдирая за это деньги, под свой контроль! Тут кого хочешь начнет эмоционально колбасить.

— Отлично! Чем еще порадуете?

— Взял под контроль несколько своих коллег — военных представителей, они официально признали мое старшинство, при этом долгосрочных планов я им не озвучивал и вас пока никак не засвечивал. В частности теперь под моим подчинением агенты в Англии, Италии, Испании и Швеции. Вот кстати хочу привлечь шведского морского агента капитана первого ранга Сташевского Владимира Арсеньевича к более плотной работе. Более того, создать под него морской отдел в будущей СВР, ибо я в морских делах… сильно плаваю, так сказать.

Климов и Игнатьев посмеялись незатейливой шутке.

— Но для этого ему надо сказать чуть больше, чем прочим. Обрисовать перспективы.

— Тут вам карты в руки Алексей Алексеевич. Если вы в нем уверены, то говорите. Я в этих шпионских играх мало что понимаю, так что полностью полагаюсь на вас.

— Благодарю Михаил Антонович. А человек Владимир Арсеньевич, в отличие от прочих, надежный. Ручаюсь за него.

— Вот и прекрасно. Да, я просил собрать весь возможный компромат на революционеров. Что-то успели сделать в этом направлении? Хотя бы относительно самых значимых фигур?

— Это ваше задание я исполнил, товарищ диктатор, — улыбнулся граф. — Выполнить его оказалось проще всего. Через своих агентов в среде социалистов я получил доступ к захваченным после революции архивам Сюрте — французская охранка если на наши деньги, и ко Второму Бюро — военная разведка, хотя тут уже пришлось приплатить… Но оно того стоило. Там много интересного о революционерах всех мастей собрали. Для вас я подготовил большой чемодан подобного компромата.

На это Михаил только хмыкнул. Слышал он такое словосочетания во времена «святых девяностых».

— Замечательно, Алексей Алексеевич!

— У меня будет к вам небольшая просьба Михаил Антонович…

— Да?

— Прошу за своего помощника Николая Гумилева. Всем хорош этот вольнопер, но есть у него одна слабость — публичный человек. Без этого не может. Уже успел завести интрижку… Сами понимаете, поэт и все такое… так что к работе на нелегальном положении в городе он просто не приспособлен. Прошу вас взять его с собой, хотя самому жалко терять такого человека, очень уж перспективный… Уверяю вас, вы не пожалеете. Возьмет на себя любой фронт работ какой только ему поручите и можете быть уверены, он справится.

— Да я не против, — пождал плечами Климов. — Тем более с такими рекомендациями от вас.

В голове полковника уже крутилось несколько направлений, где этого пиита можно было использовать, как в ближнесрочной перспективе, так и в средне— и долгосрочном периоде. Но сначала, конечно, следовало пообщаться лично и составить о человеке собственное впечатление, так сказать с чистого листа, без сложившегося ранее мнения.

— Да, хочу спросить… Как там наши пилоты? Арестовали? А то у меня есть несколько целых самолетов, а пилотов нет, хотя могли бы пригодиться.

— Да, арестовали, и не только пилотов, много кого похватали… — кивнул Игнатьев. — Даже нашего прославленного Федорова схватили… только вернулся во Францию, ожидал назначения…

— Знаете где их держат?

— Хотите освободить, совершив налет?

— Да, ради такого сделаю крюк. Подъедем и разнесем там все вдребезги и пополам! Мне в любом случае нужно отвернуть немного к западу, а то риск того, что нам на пути встанет армия, слишком велик. Надо хоть немного запутать противника нашим маршрутом. Так знаете?

— Конечно. Недалеко, к югу от Парижа в тюрьме города Мелён.

Климов достал и развернул карту железнодорожных путей.

— Тэк-с… Если ехать в сам Мелён, то придется через Париж двигаться…

— Не самая лучшая идея.

— Согласен. Но тут есть параллельная дорога, что проходит чуть восточнее… если свернуть на нее, вот здесь не доезжая до Парижа то проеду мимо Мелёна всего в пятнадцати километрах. Отлично, так и сделаем.

Напоследок Климов дал еще одно задание:

— Прошу вас Алексей Алексеевич, выяснить все что касается так называемого детектора лжи. Будет идеальным если удастся получить на него всю документацию с возможностью собственного производства и несколько обученных специалистов.

— Зачем вам?

— В будущем пригодится. Да даже сейчас бы пригодилось для определения не самых надежных людей, не говоря уже о выявлении специально внедренных врагом людей для проведения шпионажа или откровенных диверсий.

— Хорошо, сделаю.

21

Елена приехала не с пустыми руками, а привезла печатный станок, что она подготовила к транспортировке вместе с отданным ей рабочим с позывным дарт Мол, числившегося дезертиром. А также пару грузовиков агитационной литературы.

— Как твои родители? — поинтересовался Климов. — А то из газет знаю, о том, что разъяренные руанцы, после того, как мы открыли фронт, напали на посольство и дом, где они жили…

— Спаслись. Отец опытный дипломат и сразу понял,