«Плохо спал ночью? — предположила я. — Уж не из-за нашего ли вчерашнего разговора?»

— Сиреневая госпожа, — Васт тщательно проделал жест-приветствие и поклонился мне.

— Чатьен Васт, — я без особого желания выполнила все соответствующие движения. Всё-таки как хорошо было в моей прошлой жизни: сказал «привет» и всё, считай, поздоровался. А тут сплошная бессмысленная театральщина. — Я могу с вами поговорить?

Васт молча посторонился, пропуская меня в святая святых — свою спальню.

Оказавшись внутри, я тут же с интересом принялась озираться по сторонам. В отличие от моей комнаты, спальня чатьена была просторнее и обставлена намного лучше. Кровать располагалась в дальней части комнаты — её край выглядывал из-за ширмы, на которой был изображён дивный горный пейзаж. Перед ширмой, ближе к центру комнаты, стоял короткий прямоугольный стол, на краю которого аккуратной стопкой лежали листы пергамента, а также стояла подставка с кисточками для письма и пузырёк с чернилами. На расстоянии шага от стола, перпендикулярно к нему, находился ещё один абсолютно пустой стол, намного длиннее предыдущего (метра два длиной, не меньшей), а за ним — шкаф, заставленный разнообразными баночками/скляночками с непонятными жидкостями. Справа от окна между двумя гвоздями была натянута тонкая верёвка, на которой висели засушенные растения. Вдоль противоположной стены тянулся стеллаж из светлого дерева, полки которого были заставлены разнообразными книгами, а на нижней полке, педантично сложенные идеальной пирамидкой, лежали свитки, перевязанные разноцветными широкими лентами.

— О чём ты хотела поговорить? — закрыв за мной дверь, прямо спросил чатьен, жестом предлагая мне занять место за его письменным столом.

— О Ришане, — ответила я, пересекая комнату и устраиваясь на предложенном месте. — У нас с ним сейчас случился один очень неудобный разговор.

Обречённо вздохнув, я рассказала Васту о том, как испугался Ришан, когда накануне проснулся со мной в одной постели, а также пересказала ему наш с братом сегодняшний разговор, не утаив и того факта, что я вновь имела неудовольствие видеть Нанзу и что, похоже, он в полной мере разделяет мою иррациональную антипатию.

— Я сам поговорю с Ришаном, — тоном, не терпящим возражений, объявил чатьен после недолгих размышлений. — Не стоит привлекать внимание вихо к тому факту, что ты слишком осведомлена о некоторых аспектах жизни, о которых, по идее, не должна даже догадываться.

Я лишь насмешливо фыркнула на это заявление.

— А по мне так всё это огромная глупость, — высказала я своё мнение. — В моём мире даже маленькие дети знают, откуда они появились. А тут девятилетний парень искренне считает, что девушка может забеременеть просто от того, что будет рядом с ним спать.

Чатьен недобро сверкнул глазами в мою сторону и исправил три ошибки, допущенные мной в произнесённой фразе. Я недовольно скривилась, но покорно повторила свои слова с учётом его исправлений.

— Мне вот интересно, если до свадьбы секс под запретом, что супруги делают в первую брачную ночь? — я не смогла удержаться, слишком велик был соблазн подёргать тигра за усы.

Васт наградил меня неодобрительным взглядом, однако от меня не укрылся лёгкий румянец, тронувший его скулы. Просто загляденье! Оказывается, когда смущается, чатьен становится просто милашкой.

— Отец или вихо рассказывают юноше, что ему необходимо будет сделать в первую брачную ночь, — откашлявшись, проговорил чатьен, старательно отводя от меня глаза — ему явно было некомфортно говорить со мной на подобную тему. И это даже несмотря на то, что мы вчера с ним выяснили, что умерла я далеко не наивной невинной девочкой и прекрасно знаю на собственном опыте, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной. — Кроме того, существуют специальные книги на данную тему.

Я коротко рассмеялась, в красках представляя себе, как здоровенный лоб лет двадцати пяти — тридцати (ведь разница с невестой должна быть минимум пять лет, а та может выйти замуж не раньше двадцати), сосредоточенно читает местный аналог Камасутры, пытаясь понять, что же именно ему нужно делать с собственной женой.

— А девочкам, я так понимаю, подобные книжки не полагаются? — уточнила я, в общем-то, догадываясь, каким будет ответ.

— Нет, это бесстыдство, — естественно, Васт меня не разочаровал. Даже глаза при ответе гневно блеснули, словно мои слова его оскорбили. — Возможно, девушкам что-то рассказывает мать, но я не знаю точно.

— Ясно всё с вами, — подытожила я, тяжело вздохнув.

«Закостенелый патриархат в своём крайнем проявлении», — подумала я.

В памяти всплыли слова Ришана, и я не смогла удержаться от вопроса:

— Правда, что ребёнка, рождённого вне брака, сразу убивают?

— Только в случае, если никто не возьмёт на себя ответственность за него.

Я послала Васту вопросительный взгляд, безмолвно прося продолжить и разъяснить данный вопрос более детально.

— До свадьбы девушка принадлежит семье отца, — пустился в разъяснения чатьен, правильно интерпретировав мой взгляд. — Если она приносит ребёнка, не имея мужа, её отец — или любой другой мужчина в семье, — может признать это дитя своим. Однако в этом случае девушка навсегда останется в семье, никогда не вступив в брак.

— И часто подобное происходит? — мне была известна статистика по матерям-одиночкам в собственном мире, и я искренне наделялась, что здесь это скорее исключение, нежели правило.

— Время от времени, — взгляд чатьена совершенно заледенел, а голос приобрёл стальные нотки. — Добровольно девушки практически никогда не вступают в близость с мужчиной до свадьбы. Однако не всегда их мнение учитывается.

Я судорожно сжала пальцы, ощущая, как по всему телу прокатилась нервная дрожь: я слишком хорошо понимала, о чём он говорит

— Шиануся? — от внимательного взгляда Васта моя реакция на его слова, естественно, не укрылась.

— Всё хорошо, — выдавив из себя слабую улыбку, сказала я. — Благодарю, что утолил моё любопытство.

Я поднялась из-за стола и поспешно направилась в сторону двери. Однако Васт преградил мне дорогу: его рука, скрытая перчаткой, осторожно коснулась моего плеча.

— Ты… — голос у мужчины дрогнул, словно он не знал, как именно сформулировать свой вопрос.

— Прошу, давай не будем об этом говорить, — с огромным трудом проглотив гигантский ком, вставший поперёк горла, тихо попросила я, подняв на мужчину умоляющий взгляд. — Что бы ни произошло, это уже в прошлом. Сейчас у меня другая жизнь.

Васт несколько секунд буравил меня пристальным взглядом, затем слегка сжал моё плечо.

— Ты — Сиреневая госпожа, — твёрдо проговорил он. — Никто не посмеет тебя и пальцем тронуть. Бэкхран этого не позволит.

— Я знаю, — кивнула я, и лишь мгновение спустя осознала, что вновь сделала этот неуместный в этом мире жест. Правда, на этот раз чатьен ни словом,