организовать Комитет защиты москвичей на собрании 30 инициативных групп, очевидно, с целью охвата остальных 200 с лишним подобных групп, возникновение которых было связано с проблемами градостроительства. Хотя основное внимание Комитета сосредоточилось скорее на спасении рядовой застройки, нежели исторических зданий, иногда эти цели совпадали, как показало дело о Малом Козихинском переулке. Кроме того, Комитет положил начало установлению деловых отношений между группами пострадавших граждан, государственными чиновниками и представителями строительной отрасли. Ответственным секретарем комитета стал А. А. Навальный, которому тогда было всего 28 лет. В 2013 году Навальный выставил свою кандидатуру на выборах мэра Москвы на платформе, оппозиционной режиму Путина. К тому времени он явно был самым популярным из противников путинской администрации и обычно изображался западными СМИ в весьма благоприятном свете.

Уничтожение «Москвы», «Военторга» и Манежа привлекло к жертвам лужковского градостроительства внимание зарубежных специалистов в области архитектуры и сохранения культурного наследия. В мае 2004 года, опять же в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры им. А. В. Щусева, независимый журналист и глава Американской торговой палаты в России Г. Арчер, московский корреспондент лондонской «Times» К. Сесил и К. О’Флинн из «Moscow Times» организовали Московское общество охраны архитектурного наследия (MAPS). С самого начала группу поддерживали ЮНЕСКО и Всемирный фонд памятников, а также Клименко, Саркисян и другие ветераны борьбы за московское культурное наследие. Саркисян был не одинок в том, что «наша единственная надежда – вывести дискуссию на международную арену» [Levitov 2004].

MAPS активно сотрудничало с международными СМИ в освещении бедственного положения московской исторической архитектуры [Сесил 2007]. Действительно, агентство «Associated Press» освещало создание группы и сделало беглый обзор истории борьбы за московские культурные памятники. К концу 2005 года западные СМИ, включая «New York Times», «Guardian», «Reuters» и «Bloomberg», захлестнула волна статей о разрушении московского культурного наследия [Ouroussoff 2005; Сесил 2009]. В 2007 году MAPS совместно с организацией «SAVE Europe’s Heritage» выпустило двуязычный отчет «Московское архитектурное наследие: точка невозврата (Moscow Heritage at Crisis Point)» [Сесил, Харрис 2007], куда были включены краткие статьи как зарубежных, так и российских экспертов и активистов. Публикация отчета освещалась широким кругом печатных газет и журналов, интернет-изданий, а также российскими радиостанциями. Русская служба Би-би-си подготовила видео, которое можно было загрузить с их сайта. Об отчете также сообщали информационные агентства «Associated Press», «France Press», «Reuters» и «Bloomberg» [Сесил 2009]. Обновленное и расширенное издание появилось в 2009 году [Харрис и др. 2009]. Можно утверждать, что MAPS дало возможность московскому движению за сохранение культурного наследия «наращивать масштаб» [Herod, Wright 2002], но, как утверждает Латур, «масштаб – это собственное достижение актора» [Латур 2014: 259].

Дополнением к стратегии привлечения западных СМИ стало сотрудничество с зарубежными специалистами и учреждениями, занимающимися вопросами сохранения культурного наследия. В этом отношении важную роль сыграла профессор Московского архитектурного института Н. О. Душкина, участвовавшая в учредительном собрании MAPS. Собственно, она задолго до возникновения MAPS зарекомендовала себя за рубежом как видный представитель движения в защиту российского культурного наследия. В некоторых отношениях Душкина идеально подходила для этой работы, не только благодаря своим многочисленным публикациям и организаторским способностям, но еще и потому, что она олицетворяет собой русское / советское архитектурное наследие. Ее дед, А. Н. Душкин, был одним из крупнейших архитекторов СССР; он спроектировал несколько знаковых станций метро, в том числе «Площадь Революции» и «Новослободскую», а также любимый детьми «Детский мир», к сожалению, не избежавший лужковской «реставрации». С 1990 по 1996 год Душкина работала в исполнительном комитете Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС). В 2002 году в отчет «Heritage at Risk: ICOMOS World Report 2002/2003»[41] был включен ее доклад «Россия – наследие XX века» [Dushkina 2002]. Впоследствии Душкина явилась соучредителем Международного комитета ИКОМОС по наследию XX века.

В 2006 году Н. О. Душкина стала ключевым организатором ежегодной конференции ИКОМОС, проходившей в Москве, – «Сохранение архитектуры XX века и всемирное наследие». В связи с этим редакторы отчета ИКОМОС 2006 года писали, что Душкина «и сообщество ее коллег из Москвы и со всего мира были сердцем и душой проекта» [Haspel, Petzet 2007:10]. В организации Конференции, которую проводили Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева, Союз московских архитекторов и Московский архитектурный институт, помогали городские и федеральные ведомства. Среди иностранных организаторов были Всемирный фонд памятников (WMF), Международный союз архитекторов (UIA) и Международная рабочая группа по документации и консервации зданий, достопримечательных мест и объектов градостроительства современного движения (DOCOMOMO International) [Haspel, Petzet 2007: 9-10].

К середине десятилетия сопротивление гражданского общества уничтожению архитектурного наследия Москвы было многообразным, продуктивным и обширным. В освященной временем манере уважаемые эксперты и деятели культуры, а также достопочтенное ВООПИиК, защищая столичные памятники архитектуры, продолжали оказывать давление на чиновников. В то же время появились новые группы наподобие МКН, которые состояли в основном из молодежи, поднаторевшей в использовании электронных ресурсов. Как электронные, так и печатные СМИ превращали конфликты из-за исторических зданий Москвы в вопросы общественной значимости на местном, государственном и мировом уровнях. Иностранные специалисты и международные учреждения, занимающиеся сохранением культурного наследия, поддерживали московских коллег в противостоянии режиму Лужкова, которого теперь повсеместно считали неотесанным корыстолюбцем. Всем было очевидно, что президент Путин недоволен столичным градоначальником, а в борьбу за наследие включилась по меньшей мере одна оппозиционная партия. Мэрия ныне сталкивалась с противодействием практически каждому проекту, предполагавшему уничтожение исторического сооружения или его замену муляжом.

Последние годы правления Лужкова

Лужков продержался на посту мэра до осени 2010 года и в целом продолжал одерживать победы в большинстве конфликтов из-за исторических памятников. Мало того, опросы общественного мнения неизменно показывали, что москвичи в основном его поддерживают. Однако это была поддержка в духе «меньшее из зол». После всего пережитого москвичи гордились своим скептическим взглядом на политику. О. Шевченко установила, что «выражение недоверия приобретает самостоятельную ценность, поскольку предоставляет индивидам четкие рамки для мышления» [Shevchenko 2009: 165]. Мало кто сомневался, что лужковская машина присваивала огромные деньги, но в России коррупция свирепствовала практически повсюду, на всех уровнях власти. Разница заключалась в том, что Москва процветала, в то время как почти вся остальная страна пребывала в застое. Для большинства жителей столицы эта разница по-прежнему была важнее спасения каких бы то ни было зданий. Лужков избежал новых скандалов масштаба Манежа, «Военторга» и «Москвы», хотя его намерение реконструировать территорию вокруг и под Пушкинской площадью привело бы к эпической борьбе, доведи он дело до конца. Но мэр колебался. В ряде других случаев он также