Кажется, что я не готова, не могу. Последняя грань, после которой не будет пути назад. Как доказательство, кому я принадлежу и почему. Согласилась на сделку, сама повесила на себя клеймо «вещи».

«Вещь любого, кто даст защиту».

Не могу перестать думать об этом. Но знаю, что поступаю правильно. Саид всё равно получит своё. А мне нужно в любом случае защитить свою маму и помочь Адаму.

– Ты тяжелый, - произношу единственно, что крутится в голове. Мужчина почти всем весом давит на меня, не дает шевельнуться. – Саид…

– Не ворчи, пташка. Ты привыкнешь. А с утра я хочу получить только жаркие поцелуи и тебя в своей власти. Или ты передумала?

Мотаю головой, на позволяя себе сомневаться. А после думать совсем не получается. Саид целует меня, сразу выжимая двести двадцать ударов в моем сердце.

Его щетина привычно и (чуточку приятно) колет кожу, а язык толкается внутрь. Задевает кончик моего, ласкает нёбо. Задыхаюсь от того, насколько это жарко и сильно.

В крови словно лопаются пузырьки, обжигая новым теплом. Снаружи и внутри – пожар, самый настоящий. Который становится обыденным рядом с этим мужчиной.

Словно доведено до автоматизма. Он касается – я сгораю и превращаюсь в пепел. Жутко неудовлетворённый пепел, у которого всё стягивает внизу. Ерзаю, стараюсь уйти от прикосновений.

И задыхаюсь, когда Саид обхватывает мою ногу, заставляет обхватить его за торс. На мне лишь белье, а мужчина… Голый или нет? Под пальцами гладкая кожа с мелкими рубцами, рубашки нет. А спускаться ниже и проверять брюки – страшно.

– Саид…

Не знаю о чем прошу, когда мужчина касается моего влажного белья. Бесцеремонно отодвигает его, берет, что хочет. Ведет пальцами по моему лону, возрождает возбуждение.

Это что-то дикое, неуправляемое. Желание, которое хранится в глубине души, а теперь прорывается наружу. То, что я не испытывала ни бывшим мужем, ни с кем-то другим.

– Влажная, - усмехается, обхватывает губами мою кожу на шее и сильно тянет. – Ты всё время течешь, Ника. Охрененно.

– Я просто… Да.

Жмурюсь, не нахожу себе оправданий. Я реагирую так, как не должна. Позволяю этому мужчине всё, и отзываюсь на его касания. Выгибаюсь, когда пальцы задевают соски. Лишь едва трогают, а меня уже бьёт током.

– И отзывчивая. Как приятно, когда ты прекращаешь отталкивать. Хм, - мужчина довольно улыбается, когда я стону. Все нервы натянуты, тело дрожит из-за напряжения, возбуждение бьётся. – Нет, Ника, сегодня обойдемся без твоих оргазмов.

– Саид!

– Я же говорил, пташка. Ты мне задолжала за все свои ошибки. Наказание довольно простое. А теперь – собирайся.

Кусаю губу, искреннее ненавидя этого мужчину. Он легко перекатывается на другую половину кровати, забрасывает руки за голову. Выглядит донельзя самодовольным, пока меня рвет на клочки.

– Куда?

– К Адаму съездишь, Лютый отвезет тебя. У тебя пять минут.

В душе скребется обидное «И это всё?».

Он пристает, а теперь не собирается брать меня? Когда я не собираюсь отказывать, не могу… А Хаджиев просто так отмахивается, оставляя неудовлетворенной.

– Поспеши, мне тоже нужно собираться. Я бы составил тебе компанию в душе, но у меня скоро встреча.

Встреча.

Из-за неё Саид тормозит?

Или хочет довести меня до безумия догадками? Это произойдет сегодня? Или будет продолжение прошлых игр? Что именно будет? А будет ли полноценный секс или сегодня Саид снова ограничится минетом?

Неужели ему настолько нравится мучить меня?

– Четыре минуты, Ника.

Я срываюсь с места под смешок мужчины.

Мне кажется, что я точно заболею. Принимаю холодный душ, стараюсь отрезвить себя. Даже бью по щекам, пока кровь не перестает кипеть. Это какое сумасшествие.

Не удивляюсь, когда в номере нахожу пакеты с женской одеждой. Хаджиев подумал об этом, пока я пыталась собрать себя по кусочкам. Всегда думает, а моя голова забита глупостями.

Я натягиваю на себя простой черный комбинезон, который не обтягивает тело. Собираю волосы в хвост и радуюсь, что нигде нет платка. Саид не настолько собирается подгибать под свои порядки.

Ада на это жаловалась, когда-то. Что Халид постоянно спорил и ругался за платок и одежду, запрещал носить облегающие вещи. Платок не предлагал, но это потому, что подруга бы удушила за такое.

Да и у брата Саида с Адой были совсем другие отношения. С самого начала, ненависть и одержимость. Куда более глубокие чувства, чем у нас с Хаджиевым.

Страх и похоть.

Но так даже лучше, может, не окажусь совсем скованной по рукам и ногам.

Саид уходит в душ, ещё раз взглядом ощупав мою фигуру. И я начинаю дышать, понимая, что была напряжена всё это время. Ненавижу это тягостное ожидание. Когда точно знаешь, что произойдет, а «час икс» никто не сообщил.

– Доброе утро, - стараюсь улыбнуться Лютому, когда тот заходит за мной. – Мы в приют?

– Да-да, нянька к вашим услугам, - скалится, кивая в сторону лифта. – В машине переберешь игрушки для малого, какие подойдут.

– Игрушки?

– Приказ шефа.

Киваю, чувствуя, что улыбка становится более искренней. Саид подумал даже об этом. Не только велел найти одежду мне, но и подарки Адаму. Это не может не радовать.

Дорога до приюта пролетает, как в бреду. Две машины охраны, долгие пробки и небольшой домик, который маячит на выезде из города. Я знаю, что это не совсем приют. Скорее, центр для детей, которых забрали у родителей, но не лишили тех родительских прав.

Меня пропускают к Адаму без вопросов, он уже ждет меня в небольшой комнатке. Бросается ко мне, тут же требует, чтобы взяла на руки. Мальчишка не любит прикосновений, но когда просит – отказывать нельзя.

– Как ты тут?

– Скучно. Тут плачут все, почему?

– Они скучаю по родителям, наверное, - я веду Адама к диванчику, опуская пакеты на пол. – А ты не скучаешь за ними?

– Не знаю. Что такое скучать?

– Очень хотеть кого-то увидеть.

– М, - жмет плечами, смотрит, как всегда, в душу. – Я за тобой скучал. Это считается? А ты принесла шахматы? Я хочу сыграть. Хочу!

– Давай посмотрим. Здесь много игрушек, думаю тебе понравятся.

Шахматы среди покупок тоже были. Самые простые, на магнитиках и с маленькой доской. Плохой вариант для детей, не смогу оставить. Но хотя бы раз сыграть – да.

Адам не выглядит грустным или расстроенным, и это самое главное. Я не понаслышке знаю, какими бывают приюты. Когда мама