– Сними брюки, - новый короткий приказ, от которых идет дрожь по телу. – Трусики оставь. И поправь камеру, хочу всё рассмотреть.

– Саид… - он словно издевается, проверяет меня на прочность. – Не уверена, что смогу это сделать красиво.

– Это и не нужно. Я просто хочу посмотреть на тебя, пташка. Полюбоваться. Давай. А после начнем основное веселье.

Я стягиваю джинсы точно так же быстро, стараясь не медлить. Жаль только, что не получится прикрыться и спрятаться от чужого взгляда. Отбрасываю одеяло подальше. Только смущает из-за того, что не могу им укрыться.

Кожа покрывается мурашками, веду пальцами словно по натянутой струне. Пульс отбивает в голове, сердце заходится в припадке. Лучше бы Саид был здесь, было бы намного проще.

Когда он сам всё решает – проще. А здесь я тоже подчиняюсь, но при этом должна действовать. Диссонанс, которые грызет изнутри. Втягиваю воздух, стараюсь охладить собственные чувства.

– Ты красивая.

Комплимент Саида бьёт в грудь. Такой прямой и откровенный, хотя ничего особенного. Я знаю это, мне говорили комплименты. Но сейчас… Он ощущается намного интимнее любых слов.

Кожу щек колет, я жутко краснею. А после ещё больше от осознания, что мужчина это обязательно заметит. Как лицо покрывается пятнами, и румянец сползает ниже.

Неужели ему настолько хочется меня смутить? И настолько сильная выдержка? Саид ведь прямо дал понять, что хочет меня. И едва сдерживался, растягивал удовольствие.

Он мазохист или просто любит долгую прелюдию?

Или просто получил уже сегодня разрядку. Со мной, дважды. А может, ещё с какой-то другой женщиной. От этой мысли всё скручивает внутри, обжигает кипятком.

– Спусти лифчик ниже, - короткий приказ, заставляющий задохнуться. От мысли, что Саид сейчас увидит обнаженной, всё обливается жаром внизу живота. – Я ненавижу повторять, пташка.

– Я знаю. Я…

Не заканчиваю, тяну бюстгальтер ниже. Ткань задевает затвердевшие соски, от чего я кусаю губу. Жду, пока Саид не велит остановиться. И облегченно вздыхаю, когда это происходит.

Косточки давят на ребра, неуютно и непривычно. Грудь оказывается обнаженной на половину, именно так, чтобы было заметно ареолы и часть сосков.

– Умница, - похвала ложиться словно ударом плети. Все горит и подрагивает. – Сожми соски пальцами, покрути их. Вот так.

Тяну горошинку груди, заставляя себя вскрикивать. Это так неправильно, но так хорошо. Все ощущается непривычно, на грани. Словно этому мужчина касается, а не я.

Под прикрытыми веками возникает его усмешка. Ледяные, пронзительные глаза, от которых бежит холодок по спине. Память рисует, как мужчина касался, как сжимал соски и тянул их, заставляя всхлипывать.

Внизу всё наливается жаром и это жутко неправильно. Но я ничего не могу с собой поделать. Возбуждение бежит по венам, острыми вспышками терзает организм.

– Опусти пальцы ниже, поласкай себя. Можешь даже не снимать трусики, просто запусти туда руку.

Мотаю головой, словно пытаюсь сбросить дурман. Но выполняю то, о чем попросил мужчина. Запрокидываю голову, словно это уменьшит стеснение. И вздрагиваю, когда пальцы касаются складок.

Я влажная. Из-за того, что касалась себя, от приказов мужчины. Атмосферы, которая давит и скручивает. Подушечки вязнут в естественной смазке, проходятся по лону.

– Давай, пташка. Ты же знаешь, как сделать себе хорошо. Не заставляй меня руководить даже здесь.

Мне кажется, что голос Саида становится всё ниже. С легкой хрипотцой, глубже. Острее проникает по коже, пока я обвожу клитор по кругу. И всё это: движения и голос – заставляют всё сжаться в предвкушении.

Колючая проволока обхватывает, царапает изнутри. Ноги дрожат, хотя я сижу, кожа немеет с каждым движением. Откидываюсь на спинку кровати, страшно посмотреть на собственное отражение.

Наверное, жутко красная и растрепанная. Возбужденная. И Саид это прекрасно понимает. Считывает и доводит до грани. Растягиваю удовольствие, едва касаюсь.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю сипло, прокашливаюсь. Но говорить – единственный способ прекратить сладкую пытку. – Я не понимаю.

– Главное, чтобы я понимал. И хочу посмотреть, насколько ты готова для меня. И для моих приказов. Раз уж я собираюсь подключать польских друзей и вытягивать ребенка чужой страны, но хочу получить аванс. Ты меня радуешь, пташка.

– Саид…

– Разговоры потом. Продолжай. Хочу видеть твою реакцию.

Поджимаю губы, когда пальцы утопают в смазке. Задеваю кончиками пульсирующую дырочку и едва сдерживаю стон возбуждения. Тело реагирует не так, сломано, неправильно.

Возбуждение плещется в крови, отравляя.  В груди всё сжимается, не давая вдохнуть. Дрожу от того, как быстро приближаюсь к грани. Превращаюсь в сгусток клеток, чистого желания, которое хочет разрядки.

Меня обжигает новым потоком порочного желания, я вся влажная, на грани. Касаюсь чувствительного клитора, который сейчас остро реагирует на каждое движение.

Мужчина что-то говорит, но я не слышу. В голове шумит кровь, возбуждение просто накрывает с головой. Хватаю воздух пересохшими губами, вот-вот…

– Пташка, стоп! – Саид рявкает, и я прихожу в себя. Отдергиваю руку, словно обжегшись. – Хватит.

– Но…

– Я сказал «хватит». Завтра я приеду, и мы закончим. А пока отдыхай. И не смей продолжать. Ты меня поняла?

– Да.

Саид сбрасывает вызов, а я падаю на кровать. Разочарованно стону в подушку, проклиная всё на свете. Желание раздирает изнутри, плещется и делает больно, не найдя выхода. Хочется продолжить.

Только почему-то я уверена, что Саид непременно узнает.

Ну что за человек?

Мудак.

Глава 14. Ника

Мне жутко тепло, одеяло тяжелое. Прижимает к кровати, мешая продолжить спать. Вчера я не могла уснуть из-за вибрирующего возбуждения, всю ночь ворочалась.

А теперь мешает одеяло, и кровать Саида кажется слишком большой, пустой. Не привыкла к таким условиям, а ещё мелькают глупые, страшные сны. Поэтому вся ночь на грани сна и реальности.

Пытаюсь перевернуться, но не получается. И дышать сложно, словно грудь сдавило. В первую секунду накатывает паникой. Словила сонный паралич? Страшно, когда ничего не могу.

– Прекращай вертеться, пташка, - горячее дыхание обжигает губы, заставляя открыть глаза. В комнате темно, но я ни с чем не спутаю голос Саида. – Так-то лучше.

– Саид? Ты вернулся? Так рано…

– Я говорил, что вернусь завтра. Завтра уже наступило.

Не знаю, как на это реагировать. Я рада, очень рада, на самом деле. Хаджиев здесь, и я чувствую себя в безопасности. А при этом боюсь, что сейчас всё