того как я зашла к тебе в лифт, мы поднялись с Крис в номер за одной из них. Даня забыл положить ее в сумку, которую передал мне в холле твоего отеля, — Леля вертела в руках листик, рассматривая прожилки.

«Ты посмотри какой внимательный внук, как любит бабушку, а вот сестренку совсем не жалеет», — с грустью отмечал про себя Харламов.

— Кто такая Крис? — продолжал интересоваться Макс.

— С недавних пор она его девушка. Он прилетел туда с ней. Она совершенно не подходит Дане. Крис — высокомерная, тупая как пробка, и зациклена на брендовых тряпках и тусовках, — было видно, что Леля злиться, вспоминая о Крис.

— Может, ты просто ревнуешь брата, а, Леля? — усмехнулся Макс.

— Крис бесстыжая. Она все время на людях залезала на Даню, целовала в засос. Короче, мне было стыдно идти с ними по улице, — Леля покраснела.

— Ясно, — многозначительно заметил Харламов.

— Что тебе ясно? — разозлилась Леля.

— Твой брат привез удобную давалку. С ней не надо говорить, потому отсутствие мозгов не проблема. Ее легко купить — дай ей тряпки и тусовки, и она раздвинет ноги, причем, судя по тому, что ты рассказываешь, может сделать это и прилюдно, — Макс говорил это и улыбался.

— Не понимаю, что тебя так веселит, — удивилась Леля.

— Вспомнил, как ты чуть в обморок не грохнулась, когда официантки мне минет собрались делать, — Макс остановился, присел на свободную скамейку и потянул Лелю за руку, чтоб она присела рядом с ним, — Я сейчас понял, почему она так тебя бесит. Она твоя полная противоположность.

— Как такие женщины как она могут вам нравиться? — фыркнула она, подразумевая под «вам» — мужчин.

— Как такие соски могут не нравиться, малыш! От них, не заморачиваясь, можно получить такую необходимую каждому мужчине вещь как секс, — объяснял Макс, поглаживая ее по коленке, — Вот, например, чтоб ты легла под меня, нужен был шантаж, Леля! Причем так можно было получить от тебя секс только на одну ночь. Чтоб увидеть тебя следующей ночью, я дал тебе денег, а ты сломя голову удрала от меня, оставив их мне. То есть то, что привело бы любую другую ко мне в номер еще раз, тебя оттолкнуло, и нужны были бы уже другие меры, чтоб ты снова была подо мной. Таким образом, чтоб трахать тебя, звездочка, нужно пройти целый квест! А с этой Крис все просто! Она сама все сделает, и даст во все дырки.

— У тебя тоже может быть такая Крис и не одна! Зачем тебе я? — возмутилась Леля.

— Каждый может взобраться на пригорок, и только единицы — на Эверест. А когда стоишь на его вершине, понимаешь, насколько это ох*ительно. Ты как Эверест, Леля. И ты в отличие от Крис, которая подходит только для траха, подходишь для всего, — Макс внезапно стал серьезным.

— Для всего? — не поняла Леля.

— Идем к пруду, у меня хлеб есть для птиц, — поднялся он, предпочитая не объяснять свой ответ.

Пока Леля бросала крошки в воду, радуясь, словно ребенок, тому, как едят утки, Макс неотрывно наблюдал за ней. «Для всего — и секс с ней, какого не будет ни с какой другой, и поговорить с ней есть о чем, и женой, и матерью будет лучшей. Такую не просто трахают, такую любят», — отвечал Макс про себя на ее вопрос.

Глава 21. Ключ от дома

Дни стали совсем короткими, зима вот-вот вступит в свои законные права. Максу в последние время не терпелось побыстрее закончить дела в городе, чтоб вернуться в особняк. Сегодня, как только солнце коснулось горизонта, его Гелик уже был на пути домой. Он бы, наверное, никогда не признался, что причиной того, что он вдруг резко стал домоседом, стала Леля. Макс придумывал тысячи причин: проехать через Москву до пробок, дома комфортнее работать с документами, хочется домашней еды и прочее и прочее. Но первое, что он делал, как только оказывался на территории особняка, это направлялся на ее поиски. Хотел увидеть, обнять ее, подышать ей.

Мы произносим слово, и наш мозг выдает образ, который символизирует то, как это самое слово для него — мозга — выглядит. Именно так работает один из самых сложных мыслительных процессов — ассоциативное мышление. Благодаря этому действу внутри нас формируется связь между предметными, абстрактными понятиями и чувствами, которые они в нас провоцируют. Макс слышал слово "дом" и видел Лелю. Она как навязчивая идея гнала его всю дорогу домой.

При въезде на территорию он быстро решил все текущие вопросы с охраной, и буквально ворвался в холл особняка. Снимая пальто, почувствовал чей-то взгляд и присутствие. Поднял глаза и увидел в проёме, ведущем в сторону столовой, ее. Леля была в фартуке, испачканном мукой, и вытирала рук кухонным полотенцем. Несколько прядей выбились из хвоста и упали ей на глаза. Она забавно дунула на них, чтоб не закрывали обзор. Такая «домашняя» Леля, запах выпечки, манящий свет из кухни, расплывшийся белесым пятном на полу темного холла, — все это просто накрыло его волной тепла и уюта.

— Ты встречаешь меня, звездочка? — Макс с удивлением обнаружил, что от нахлынувших чувств у него сел голос.

— Я тут решила шарлотку испечь с яблоками, — Леля не решилась утвердительно ответить на его вопрос, хотя может этот вопрос и не требовал ответа.

— Не знаю как на вкус, но пахнет отлично, — Макс подошел к ней и за талию притянул к себе, жадно вдыхая запах, исходящий от нее, — Леля, ты не увлекайся, а то оставишь моего повара без работы.

— Это всего лишь пирог. Просто хотела, чтоб было как дома, — тихо ответила она, опустив глаза.

Макс понимал, что она говорит о своем доме, а пирог — это попытка изменить пространство вокруг под привычное ей.

— Скучаешь по ней? — Макс почувствовал, о ком думает Леля, когда говорит о доме.

— Очень, — призналась она.

— Я бы отвез тебя повидаться с ней, но сейчас нельзя, малыш. Потерпи, — он пропустил между пальцев пряди ее волос.

— А когда будет можно? — Леля с надеждой заглянула ему в глаза.

— Когда я разберусь со взломом тотализатора! А пока в этом доме будет пахнуть также, как в квартире твоей славной бабульки. Идем, уже не терпится попробовать, что ты там накашеварила, — Макс, обняв ее за плечи, направился в столовую.

— Почему ты тогда говоришь «повидаться»? Ты, что не собираешься отпускать меня даже, когда все закончится? — забеспокоилась Леля.

— Отпущу, конечно! Но ты сама не захочешь уходить, а я не стану тебя