– Я… отвлекся, когда переносил тебя сюда, – признался он. – И подумал… что потерял тебя.

Персефона нахмурилась:

– А на что ты отвлекся?

Аполлон открыл рот и снова закрыл его.

– Снег опять пошел.

При упоминании снега она повернулась туда, куда он смотрел, – в воздухе теперь кружились крупные хлопья, и у нее внутри стянулся узел.

– Давай, пожалуйста, договоримся, что ты больше не будешь переносить меня без моего разрешения?

– А Аиду нужно разрешение?

Она снова пронзила его сердитым взглядом.

– Как еще мне тебя вызывать?

– Как все нормальные люди.

– Я не человек.

– Аполлон…

Они провели вместе всего несколько минут, а ей уже дважды пришлось его предупредить.

– Ладно, – он вздохнул, скрестив руки на груди и надув губы.

– Так зачем ты перенес меня сюда? – спросила Персефона.

– Я хотел представить тебя своему герою, – ответил он. – Но ты уже с ним познакомилась.

– Это тот здоровяк? – уточнила она, думая, что он имеет в виду глухого мужчину. Но ее удивило, как вдруг ожесточились черты лица Аполлона.

– Нет, это соперник моего героя, Аякс. А мой герой – Гектор. Тот, Кто Все Объединяет. – Она ожидала от него большей гордости в голосе, но, когда Аполлон продолжил, поняла причину его досады. – Тот, кто тебя оскорбил.

– Мм. И где ты его нашел?

– На Дилосе. У него много наград, но и спеси хоть отбавляй. Когда-нибудь это его и убьет.

– И все же ты одарил его своим благом?

– Моя мать нашла убежище на Дилосе, именно там она и родила нас с Артемидой, – ответил он. – Это мои люди, и я их защищаю. Я не мог не одарить его благом.

Боги устремили взоры на поле, где топтались несколько полностью обнаженных мужчин. Она заметила Гектора, который прищурил глаза с насмешливым выражением. Проследив за его взглядом, Персефона обнаружила, что тот смотрит на раздевающегося Аякса. Персефона отвела глаза. Ей было известно, что по древней традиции греки участвовали почти во всех соревнованиях обнаженными – за исключением гонок на колесницах. Но неужели и тренироваться им тоже нужно было голыми?

– Аид вряд ли обрадуется, когда узнает, как я провела день, – протянула она.

Богиня ожидала от Аполлона саркастичного ответа, но тот лишь промычал:

– Хмм.

Она взглянула на него – взгляд бога был устремлен на Аякса, глаза его горели. Ей был знаком этот взгляд, даже в чужих глазах, потому что так смотрел на нее Аид. Она ткнула Аполлона локтем.

– Я думала, твой герой – Гектор, – усмехнулась Персефона.

– Так и есть.

– Тогда почему ты пялишься на Аякса?

Аполлон поиграл желваками:

– С моей стороны было бы глупо не приглядывать за соперником моего героя.

– Особенно когда он раздевается? – она приподняла бровь.

Аполлон фыркнул:

– Вот еще.

Персефона прыснула со смеху, но ее веселье продлилось недолго, потому что затем она услышала то, что омрачило ее настроение.

– Взгляни на него – одет как воин, но ничего не слышит, – сказал один из мужчин на поле другому, кивнув в сторону Аякса. – Вот потеха.

Персефона сжала кулаки и взглянула на Аполлона, который никак на это не отреагировал.

– Я ему не доверяю, – сказал второй. – Что, если он нас всех дурачит? Может, он просто притворяется глухим, чтобы мы потеряли бдительность и вели себя с ним помягче?

– Он любовничек, одаренный благом, – добавила женщина. – Посейдона, если я правильно услышала.

Они все засмеялись, а Персефона пришла в смятение. Она посмотрела на Аполлона:

– И ты позволишь им и дальше так разговаривать?

– Это не мои герои, – ответил он.

– Может, они и не твои, но ты же главный судья Панэллинских игр. Разве не ты устанавливаешь стандарты их поведения? – Она замолчала. – Или это и есть стандарт?

Аполлон ответил ей убийственным взглядом, но их внимание снова привлекли люди на поле, потому что Гектор наклонился поднять деревянную палку.

– Аполлон, – голос Персефоны едва не сорвался на крик.

Гектор размахнулся, продемонстрировав огромную силу горы своих мускулов, и швырнул палку в Аякса. Персефона в ужасе наблюдала, как палка летит тому прямо в голову, но смертный вовремя обернулся и поймал ее одной рукой. Он окинул холодным взглядом Гектора и всех тех, кто стоял с ним рядом во время этой выходки. Их ухмылки как ветром сдуло, и теперь они глазели на него, разинув рты, как и сама Персефона.

Аякс сломал палку о колено и отбросил обломки. Гектор улыбнулся:

– У тебя отличные рефлексы – но каков ты в яме?

В следующий же миг он атаковал Аякса. Они вместе упали в грязь, расплескав воду и обрызгав тех, кто стоял рядом. Аполлон шагнул под край козырька, пока эти двое боролись – вот только они не боролись, а дрались. Пару мгновений преимущество как будто было на стороне Гектора, ударившего Аякса в лицо после того, как тот упал на спину, но Аякс быстро перехватил инициативу, сжав между ладонями кулак Гектора и сбросив с себя, будто тот был легче пушинки. Они оба встали на ноги, двигаясь по кругу с яростными лицами.

Гектор набросился на Аякса, но тот нагнулся и ударил соперника в живот. Потом он поднял Гектора, оторвав его ноги от земли, и бросил на спину.

– Они друг друга ненавидят, – сказала Персефона.

– Они соперники, – ответил Аполлон, но Персефона была в этом не уверена. Гектор смеялся и шутил с остальными героями, а отношение к Аяксу у него было другим. Она задалась вопросом, было ли дело в том, что он другой – глухой, или, может, в зависти. Аякс был сильным и хорошо обученным, несмотря на отсутствие слуха. И все же у Персефоны появилось ощущение, что ей знаком его гнев, – она чувствовала то же самое в Лесу отчаяния.

Ее взгляд переместился на Гектора, стонавшего на мерзлой земле.

Драка закончилась так же быстро, как и началась. Аякс не стал злорадствовать над Гектором, но повернулся и бросил сердитый взгляд на Аполлона, прежде чем собрать одежду и покинуть двор.

Персефона сдвинула брови, переведя взгляд с силуэта уходящего смертного на бога солнца:

– Ты не собираешься проверить своего героя?

– Нет. Гектор наказан за свою гордыню, – пояснил Аполлон. – Может, это собьет с него спесь перед поединком с Аяксом на Панэллинских играх.

– Ты собираешься проводить игры, даже несмотря на погоду?

– Если мужчины и женщины не могут соревноваться под небольшим снегопадом, им не место на играх.

– Дело не только в соревнующихся, Аполлон. Как насчет зрителей? В такую погоду опасно путешествовать.

– Если ты так беспокоишься, может, тебе стоит побеседовать со своей матерью?

Персефона опустила глаза, нахмурившись:

– Так ты знаешь?