стоит задуматься над тем, что говоришь, как поступаешь. Я допускаю, что Лина волнует твою кровь, допускаю то, что она тоже вспыхнула к тебе прошлыми чувствами, но ты сам сказал, вам есть что терять. Понимаешь? – пытливо заглядываю в глаза мужу.

Он смотрит на меня отрешенно, а я скрываю свои чувства от него. Он режет меня без ножа своей отстраненностью. Мне больно сейчас говорить о Лине, о его интересе к ней, но я хочу ситуацию разложить по полочкам, дать понять любимому, что страсть не стоит того, чтобы рушить устоявшуюся, хоть и скучную, жизнь. Возможно, я не права, ведь думаю со своей колокольни. Делаю вдох, беру в узду свои эмоции.

— Я не понимаю Лину, если честно. У нее двое детей, которые очень нуждаются в маме и папе, никакая няня их не заменит. И ведь она не из выгоды же замуж выходила, были какие-то чувства… - замечаю ироничный взгляд Марка, который больно колет мне сердце. Сглатываю. – Ты тоже женился на мне из-за выгоды?

— Оль… - Марк теряется на мгновение, но тут же твердо смотрит в глаза. – Ты очень мне нравишься, ты милая, приятная, умная, организованная. С тобой не стыдно выходить в люди, какими бы они не были. Но… Ты всегда была для меня Снежной королевой. От тебя постоянно веет холодом, сдержанностью, желанием все контролировать, вплоть до зачатия ребенка. Кому рассказать, что у нас близость по расписанию! – хмыкает. – Люди не поверят. Но я очень тобой дорожу, но…

— Но не любишь… - заканчиваю за Марка фразу.

Виновато опускает глаза. Стискиваю зубы, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Прикрываю веки, шумно дышу. Свожу брови к переносице, поджимаю губы и чувствую, как из-под век скатывает слеза.

— Прости, - слышу подавленный голос мужа. Открываю глаза.

— За что ты просишь прощения? Насильно мил не будешь, ты думал, что стерпится, слюбится, а не получилось.

— И что теперь будем делать?

— Развод?

16 глава

Марк смотрит на меня с каким-то смешанным чувством. Я сама в тихом ужасе от того, что вслух произнесла это слово. У меня и в мыслях не было разводиться с ним, но видимо кроме этого шага после таких откровений ничего не остается. И мне больно. Больно осознавать, что человек всю нашу совместную жизнь врал не только мне, но и прежде всего самому себе. Ломал себя, пытался подстроиться под меня и был от этого несчастлив.

— Ты действительно этого хочешь? – осторожно с дрожащим голосом спрашиваю у мужа. Я еще не думаю о том, что будет со мной, если Марк все же скажет разводу быть.

— Я не могу однозначно ответить, но кажется, что нам какое-то время нужно пожить отдельно. Разобраться в себе.

— Ты серьезно? – я начинаю истерически смеяться, вскакиваю с кровати. – Так вперед! Вали! – ору как ненормальная. Сама спешно иду в гардеробную, хватаю самый большой чемодан и начинаю хаотично без разбора швырять вещи Марка.

— Оля! Оля! – муж вбегает следом спустя пару минут, перехватывает меня на моменте, когда я тяну руки к вешалкам с рубашками. – Успокойся! Прошу тебя, прекрати! – сжимает мои запястья, пытается заглянуть в глаза. Бес, вселившийся в меня секунду ранее, улетучивается из моего сознания.

Я вмиг чувствую себя обессиленной, хочется осесть на пол, спрятать лицо плакать. Горькими слезами. Оплакивать свои разбитые розовые очки, сквозь которых я так долго смотрела на свой брак, на своего мужа и его чувства к себе.

— Оль… - Марк отпускает руки, я сползаю на пол и смотрю перед собой. Заставляю себя сдерживать слезы и не разводить сырость. Делаю глубокий вдох, кошусь на чемодан.

— Ты можешь взять самое необходимое на первое время, потом я соберу вещи и отправлю тебе курьером.

— Ты меня сейчас выгоняешь? – Марк выглядит растерянным, когда я поднимаю на него глаза. – Но… Завтра начало рабочей недели…

— Ты бери то, что тебе нужно на два-три дня. Можешь взять один костюм, вон тот синий, он как раз из химчистки, свежий. К нему белую рубашку, запасную светло-голубую. Галстук в линейку, - встаю на ноги, подхожу к встроенному комоду со стеклянной крышкой, нахожу нужный галстук. Так же вытаскиваю черные носки, ремень. Все это кладу на островок посредине гардеробной.

— Ты серьезно? – муж удивленно вскидывает брови. – Гонишь глубокой ночью? – он в шоке. Это видно по его лицу. Более того, Марк не знает, как реагировать на подобное.

— Я хочу, чтобы ты ушел, - предательская слеза все же скатывается по щеке, спешно ее смахиваю. – Я, конечно, тебя очень люблю, но твое отношение ко мне не лезет, ни в какие ворота.

— Я могу завтра уйти, а переночевать в гостевой комнате.

— Я хочу, чтобы ты ушел. Сегодня. Сейчас.

Мы встречаемся глазами, что Марк там в них увидел, не знаю, но не вступает в спор. Послушно переодевается, берет тот самый костюм, про который я ему сказала, рубашки, все прячет в чехол. В небольшой саквояж собирает мелочевку. Я не выдерживаю и ухожу. Меня потряхивает, и вновь чувствую нехватку воздуха. Иду на кухню. Наливаю себе стакан воды и прислушиваюсь к каждому шороху в квартире. Отгоняю мысли о том, как буду справляться с одиночеством, когда за Марком закроется дверь. Одно дело быть одной, зная, что муж вернется после командировки, другое дело оказаться внезапно одной среди руин своего брака.

— Я ухожу, - слышу за спиной голос Марка.

Он стоит видимо на месте, чего-то от меня ждет, а я не в состоянии обернуться, потому что реву в три ручья, кусая губы, лишь бы и звука не вырвалось из груди. Хлопок входной двери как выстрел в висок. На поражение. Наверняка. Мне кажется, что я тот час умерла, но нет, дышу, сердце стучит, однако все равно чувствую себя пустой.

Поворачиваюсь, смотрю на то место, где ранее стоял Марк и чуть ли не срываюсь с места, чтобы побежать за ним следом. Иду в гостинную, ложусь на диван, подогнув ноги. Мне нужен сейчас человек, который не позволит сорваться, удержит меня от желания вернуть Марка, закрыть на все глаза, позволять снова и снова себя не любить. Как же больно…

Тишина меня оглушает. Невыносимо ее слушать. Подрываюсь с дивана, бегу в спальню. Нахожу свой мобильник,