— Мы будем оберегать эти чистые порождения наших грез, которые твоим могуществом обрели бытие и непревзойденную красоту. И мы научим эльдар и людей, как понимать их и пользоваться ими, когда придет предусмотренное тобой время появления на Земле сначала эльдар, а затем и праотцев людей.

Мэлько же притворился, что желает обуздывать бесчинства огня и прочих бедствий, что принес он на Землю, но действительным его намерением, которое он скрывал глубоко в своем сердце, было лишить власти прочих айнур и наслать войну на эльдар и людей, ибо был он разгневан, что Илуватар предуготовил для этих племен столь великие дары[прим.8].

Появление эльдар и людей было задумано самим Илуватаром, и никто из айнур не отважился в своей музыке что-либо добавить к этой мелодии, ибо они не вполне постигли ее, когда Илуватар впервые объявил об этих созданиях. Посему истинно называются эти народы Детьми Илуватара. Может быть, именно по этой причине многие из айнур, помимо Мэлько, стояли за вмешательство в дела эльдар и людей, будь то с добрыми или злыми намерениями; видя же, что Илуватар создал эльдар весьма похожими на айнур по натуре, если не по мощи и стати, в то время как людей он оделил странными дарами, айнур имели дело, главным образом, с эльфами[прим.9].

Читая в их сердцах, Илуватар удовлетворил их желание, и не сказано, что при этом он опечалился. Так появились в мире те великие, которых мы знаем сейчас под именем валар (или, что то же, вали)[прим.10]. Живут они в Валиноре или в небесах; а другие на суше или в морских глубинах. Мэлько правил огнем и жесточайшими морозами, самым лютым холодом и самыми глубокими горнилами под огнедышащими горами; и во всем, что есть в мире из бесчинного или чрезмерного, внезапного или жестокого, винят его и, по большей части, справедливо. Улмо же обитает в открытом океане и правит течением всех вод и струением рек, наполнением родников и падением дождей и рос во всем мире. На дне морском он задумывает музыку глубокую и странную, но вечно полную печали; и помогает ему в том Манвэ Сулимо.

Когда эльфы пришли и стали жить в Коре, он многому научил солосимпи, и отсюда происходит печальное очарование их мелодий и их неизменная любовь к прибрежным местам. При нем были Салмар, и Оссэ, и Онэн, которым он поручил управлять волнами и малыми морями, и многие иные.

Аулэ же пребывал в Валиноре, и многие вещи обрели свою форму в его руках. Он все время придумывал приспособления и инструменты, ткал полотно и ковал металлы. Обработка земли и хлебопашество наполняли его восторгом, так же как языки и письмена, вышивка и живопись. Именно от него нолдоли, мудрецы среди эльдар, вечно жаждущие новых, неведомых ранее знаний и премудростей, научились бессчетным ремеслам, а равно постигли глубины волшебства и наук. Благодаря его урокам, к которым мастера эльдар добавили великую красоту своего собственного разума и сердца и воображения, они изощрились в измышлении и сотворении самоцветов. До эльдар мир не знал драгоценностей, а прекраснейшими из всех самоцветов были Сильмарилли, ныне утраченные.

Величайшим же и главным из сих четырех великих был Манвэ Сулимо. Он пребывал в Валиноре и восседал на чудесном троне в великолепном чертоге на высочайшей вершине Таниквэтиль, что высится на краю мира. В его чертог постоянно влетали и вылетали из него ястребы, чей зоркий взгляд пронзает морские пучины, проникает в самые потаенные пещеры и проницает самую черную тьму мира. Они несли ему вести обо всем отовсюду, и мало что ускользало от него — хотя некоторые вещи оставались скрыты даже от Владыки Богов. С ним была Варда Прекрасная, ставшая его супругой и Королевой Звезд, и их дети — Фионвэ-Урион и Эринти, любимица. Вокруг них обитает великий сонм дивных духов, и велико их счастье. Люди любят Манвэ даже больше, чем могучего Улмо, ибо он никогда даже в мыслях своих не причинял им плохого, не требовал почестей и не ревновал свою власть, подобно древнему духу Вай. Особенная приязнь была между ним и тэлэри, коими правил Инвэ и которые научились от него стихам и песням; ибо хотя Улмо — повелитель музыки и властен над голосами инструментов, Манвэ непревзойден в искусстве сложения стихов и песен.

— О Манвэ Сулимо в сапфировом убранстве, повелитель воздуха и ветров, владыка предержащий богов, эльдар и людей, величайший оплот против зла Мэлько![прим.11]

И продолжил Румиль:

— И вот! После ухода этих айнур и принятия ими служения все было спокойно в течение долгой эпохи, пока Илуватар бдил. Но затем внезапно он возвестил:

— Узрите, я люблю этот мир, ибо он чертог для игрищ эльдар и людей, возлюбленных моих созданий. По приходе своем будут эльдар самыми дивными и прекрасными среди всего, что было доселе; и станут они глубже понимать красоту, и будут счастливее людей. Однако людям я дам новый, больший дар.

И он установил, что людям должно иметь свободу, посредством которой (но в пределах, положенных стихиями, материей и превратностями мира) они могли бы творить и направлять свою жизнь за пределы изначальной Музыки Айнур, которая для всего прочего в мире есть неумолимый рок. И сделал он так, что их руками все сущее должно обрести форму и быть завершено, а мир — исполнен до самой последней мелочи[прим.12]. И вот! Даже для нас, эльдар, к нашей скорби стало явным, что люди имеют странную способность к добру и злу и могут по своей прихоти, не оглядываясь на богов или фэери, изменять суть вещей; так что мы говорим: «Сыны Человеческие неподвластны судьбе, но они же странно слепы к тому, чему следовало бы радоваться великой радостью».

Илуватар знал, что люди, вовлеченные в раздоры айнур, не всегда будут использовать свой дар в согласии с его предназначением, но приговорил об этом так:

— Придет время, и они тоже увидят, что все сделанное ими, даже самые постыдные деяния и самые уродливые творения, в конце концов оборачивается лишь к вящей славе моей и приносит свою дань красоте моего мира.

И все же среди айнур поговаривают, что затеи людей порой повергают Илуватара в горе; и если пожалованию дара свободы они дивились и завидовали, то безграничное его терпение к злоупотребляющим