В ответ царь скифов Иданфирс сказал, что он не убегает от персов, а действует так, как всегда. Скифы не стремятся сразиться с персами, так как они не имеют ни городов, ни посевов, нет ничего, что персы могли бы захватить. Но если персам необходимо ускорить сражение, то надо найти и разрушить гробницы предков. «Раньше мы не сразимся, если нам не заблагорассудится. Это относительно сражения… А тебе вместо даров земли и воды я пошлю такие дары, какие приличествует тебе получить; наконец, за то, что ты назвал себя моим владыкою, ты мне поплатишься»[163]. Скифы, хотя и были возмущены предложением Дария, продолжали вести войну тем же методом. Один из отрядов под начальством Скопасиса они отправили к ионянам, которые стерегли мост на Истре. Они договорились, что после шестидесяти дней ионяне уйдут, бросив охрану моста. Остальные отряды остались на месте и продолжали борьбу, нападая на отдельные отряды персов, уходивших за продовольствием. Геродот отмечает, что скифы, обладая первоклассной конницей, всегда обращали в бегство персидскую. Но у персов была прекрасная регулярная пехота, о которую разбивались все усилия скифов.

Мешали скифам и мулы и ослы в войсках персов. Непривычные к мулам и ослам скифские лошади боялись их вида и крика и обращались в бегство.

Постоянные нападения скифов днем и ночью на персов, нарушение персидских коммуникаций, все приемы, характерные для партизанской войны и особенно действенные в условиях степи, где нет городов и сел, принудили Дария прекратить войну и уйти из Скифии.

Геродот сообщает легенду, связанную с прекращением войны: когда Дарий оказался в затруднительном положении, скифские цари отправили к Дарию послов с подарками, состоящими из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Персы должны были сами определить значение присланных предметов. Дарий склонен был определить значение подарков так: скифы отдавались ему с землей и водой. Мышь водится в земле и питается тем же плодом, что и человек, лягушка живет в воде, птица наиболее походит на лошадь, а под видом стрел скифы якобы передали свою военную храбрость. Этому противоречило другое толкование перса Гобрии: «Если вы, персы, не улетите, как птицы в небеса, или, подобно мышам, не скроетесь в землю, или, подобно лягушкам, не ускачете в озера, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел»[164]. Рассказывает Геродот и о таком случае. Отправив подарки, скифы построились для битвы. В это время перед их строем промчался заяц, и скифы с криками бросились его преследовать. Узнав об этом, Дарий заметил: «Эти люди относятся к нам с большим пренебрежением, и мне теперь ясно, что Гобрия правильно объяснил смысл скифских даров»[165]. Это событие произвело на Дария большое впечатление.

С наступлением ночи, оставив в лагере ослабевших воинов и привязав ослов, которые должны были своим криком свидетельствовать о том, что Дарий стоит на месте, персидское войско принуждено было уйти из Скифии и Европы.

Так провалилось предпринятое Дарием покорение Скифии. Война с Дарием, начиная с совещания, достаточно ясно показывает, что часть населения главным образом периферии Северного Причерноморья в значительной мере сохраняла еще свою самостоятельность и не входила в скифское государство на правах покоренных народов.

Несколько позднее, в V–IV вв. до н. э., скифы подчинили некоторые племена степной и лесостепной зон. Археологические исследования привели к открытию скифских погребений в курганах лесостепи, куда проникали скифы-кочевники. Такие погребения встречаются на левобережье Днепра, на территории между Киевом и Кременчугом, где степные пространства вдоль левого берега Днепра доходят до параллели Киева. Большинство их устроено по типу степных курганов с могилами в виде катакомб.

Эти погребения свидетельствуют о далеком проникновении степняков в глубь территории других племен, ведущих оседлый земледельческо-скотоводческий образ жизни. Такое проникновение прослежено вплоть до Полесья. Этот штрих имеет значение для изучения этнической истории скифов. Большая часть раскопанных погребений относится к IV в. до н. э., и принадлежит представителям средних слоев скифского общества. В погребениях часто встречаются захоронения рабов.

Проникновение скифских и иных элементов в область Среднего Дона заметно по погребениям в катакомбах и погребениям с трупосожжением. Все это свидетельствует о том, что отношения внутри скифского государственного объединения были в достаточной мере мирными, чем определялись известная нивелировка культуры и экономический расцвет отдельных областей.

Мирными были в этот период, по-видимому, и отношения скифов с их восточными соседями — савроматами. Правда, эта сила уже начала приходить в движение. Отдельные группы савромат уже с IV в. до н. э. проникают на скифскую территорию, переходя Дон. Первое глухое упоминание об этом содержится у Гиппократа (греческого врача и естествоиспытателя, 460–377 гг. до н. э.), который писал, что в Европе есть скифский народ, живущий вокруг Меотиды (Азовского моря) и называемый савроматами. Далее он упоминает о воинственных занятиях женщин этого народа. Эту же, вероятно, группу савромат упоминает в Европе и Скилак, называя их сирматами[166]. Он допускает, что перемещения в этом районе могли быть в этот период взаимными, т. е. не только савроматы переходили на правый берег Дона, но и скифы — на левый.

Атей против Филиппа Македонского

Если племена восточных и северных областей находились в мирных отношениях со скифами, то этого нельзя сказать о западных рубежах. Довольно рано скифы проникают в Центральную Европу.

Знаменитый клад в Фетерсфельде, который следует, вероятно, рассматривать как курганное захоронение, — лучшее тому доказательство. На территории Венгрии также нередко встречаются скифские стрелы и курганы, которые приписывают скифам[167]. В этом отношении важно такое погребение в Ракошпалоте[168] на территории Венгрии. Кроме того, на всей территории Словакии попадаются вещи, приписываемые скифам: наконечники стрел, акинаки и некоторые формы керамики. Часть археологов склонна считать, что племена, населявшие Венгерскую равнину, развивались под скифским влиянием. Отношения с населением Центральной Европы были уже в эпоху поздней бронзы довольно сложными, и мирные отношения перемежались с военными. Уже давно были установлены связи скифской территории с гальштатской[169]. Скифы оказали значительное культурное влияние на население гальштатской и лужицкой культур и сами испытали их воздействие. Последнее сказывается в орнаментации белой пастой ранней скифской керамики и в появлении вещей, характерных для гальштатской культуры[170].

В настоящее время скифских вещей на территории Центральной Европы найдено много. Можно напомнить, что на территории лужицкой культуры, занимавшей в I тысячелетии до н. э. Польшу, северную часть Чехословакии и восток Саксонии,