Олигарх и его сын, работали как простые технички, принципиально отказавшись от помощи наших женщин. Точнее это батя принципиальность проявил, я бы от помощи не отказался, но отец придерживался правила: «сам нагадил, сам убирай за собой!», и потому работать в основном пришлось мне, отдуваясь за свою женщину. Её помощь мы кстати тоже отвергли, за эти два месяца практика показала, что Киру пользоваться тряпкой и шваброй надо ещё учить и учить. Ну не принято в Содружестве самому полы драить, для этого специальные роботы есть! Была и ещё одна, сугубо практичная причина нашего трудового подвига. Никто из посторонних, пока я и Кира находимся тут, не входил на территорию дома. Так что даже к услугам платного клининга нам не удастся прибегнуть.

— Вы чего это? — Мы уже почти заканчивали, когда на пороге бани появился удивлённый дядя Андрей. — Квалификацию решили поменять, в уборщики податься?

— Молодёжь решила тут ролевыми играми заняться, вот, убираем последствия. — Батя бросил тряпку и пошёл поздороваться со своим другом, я тоже было дёрнулся, но отец меня остановил. — А ты Митька не отвлекайся, вон, на столе ещё белые разводы остались!

— Игры — это хорошо! — хохотнул отставной полковник — Ну ты Митька конечно зверь! Это у вас там в космосе такую потенцию раздают? Кира то хоть живая? Это же надо, всю комнату отдыха обка…

— Заткнись придурок! — Не дал закончить пошлую шутку Найдёнов старший, настроение у него падало с каждым часом уборки и сейчас находилось где-то ниже плинтуса — Огнетушителем они решили поиграться, это от него мы порошок убираем, а не то, что ты подумал старый извращенец! И вообще, ты чё припёрся⁈

— Ой какие мы злые! И красные хоть прикуривай! Не бережёшь ты себя олигарх хренов, лопнешь сейчас от злости! И кстати, вовсе я не старый, а в самом рассвете сил! — Дядя Андрей и ухом не повёл на наезд отца, он прошел грязными ботинками по чистому полу и с удовольствием рухнул в плетённое кресло. У бати аж глаз задергался, он только что тут шваброй орудовал… Я прикинулся ветошью и удвоил усилия по оттиранию неподатливых пятен. Батя моему крёстному ничего не сделает, а вот мне может достаться новая порция злых подколок. — А припёрся я сказать, что первая партия парней прибудет в санаторий завтра. Борт приземляется в шесть утра, автобусы и санитарные машины с врачами готовы! Пора бы и нам перебазироваться!

— Туда на вертолёте лететь всего пол часа, завтра и выдвинемся. — Батя медленно выдохнул, пытаясь унять раздражение, и как я и предполагал, сорвался на мне. — А хотя можно и пораньше рвануть, ты прав. Митька хоть полы мыть потренируется, там корпуса большие, и палат много…

— Ну ладно, хватит булить моего крестника! — Вступился за меня дядя Андрей — Сатрап и абъюзер ты Кирюха. Как будто сам молодым не был. Вот помнится мне, как-то несколько лет назад, как раз на новый год, один мой знакомый охотник пьяный в зюзю по огороду голых девок гонял, с целью попробовать надругаться над ними прямо в сугробе…

— Ну ка ну ка! — Заинтересовался я, всё же откладывая тряпку — А можно подробности?

— Так это ты и был, маразматик в полном рассвете сил! — Заржал отец — Забыл, что ли? Я тоже бегал, не спорю, но я за тобой алкашом гонялся, причём полностью одетый, чтобы ты себе все подробности не отморозил. Словечек то модных нахватался… Тфу на тебе!

— Ну может и я. — Не стал спорить дядя Андрей. — Но согласись, весело же было? А ты бурчишь как старый пень.

— Это я не со зла, на самом деле Митька то и не виноват особо, за свою барышню отдувается… — Батя плюхнулся в кресло рядом с другом — Ладно Митька, амнистия тебе! Раз завтра начинается работа, то предлагаю это дело отметить! Баньку я сейчас снова растоплю, а ты Митяй дуй к матери, пусть сообразит, чего ни будь на стол. Андрюха, обзвони Сёму, Толяна и тёзку своего младшего, пусть тоже подгребают. Чувствую, не скоро нас теперь ждут спокойные дни.

Глава 11

Я сидел на центральном посту охраны элитного санатория и занимался довольно гадким делом — подслушивал и подсматривал. Многие люди неумышленно, подглядывают или подслушивают, становясь свидетелями чужой жизни, действий, эмоций, чувств, слов, а я этим нарочно занимаюсь и уже несколько дней подряд. До того, как мы начнём собеседование с кандидатами, я должен узнать этих людей, понять, чем они живут и дышат. И самое главное, эту работу никому другому не доверишь, только я, отец и дядя Андрей знаем, для чего на самом деле тут эти парни. Брата к отбору бойцов решили пока не привлекать, мол молод очень и неопытен, так что за всех отдуваюсь я один. Старшаки сейчас заняты своими делами, которые никто другой за них не сделает, бизнесом занимаются, а я вот сижу и смотрю кино. Причём кино довольно страшное, больше на фильм ужасов похожее, ведь все «актёры», которые снимаются тут, побывали буквально в аду и часть этого ада навсегда осталась в их душе. Да чего там говорить-то, большинство парней, что я вижу на экранах, в страшных фильмах и без грима могут сниматься, так их обезобразили полученные увечья. Страшно, очень страшно и жалко мне их до слёз. А ведь только каждый третий из них избавится от своей болезни или травмы, остальным придётся так жить и дальше…

Санаторий просто напичкан камерами и микрофонами, они буквально везде. В палатах, врачебных кабинетах, в парке, столовой и даже в туалетах и душевых. Мой кабинет просто весь светится разноцветными огнями от множества мониторов. Мы намеренно нарушаем закон, тут уж ничего не поделаешь, так надо для дела. В санатории идёт реалити-шоу для одного зрителя, меня любимого, и секретов для меня не существует. Вот и сейчас я слушаю диалог обитателей одной из палат, которые каким-то образом умудрились пронести спиртное на территорию санатория (где только взяли ироды, ведь мы в глухой тайге⁈) и сейчас они под стопки, сделанные из баночек от аскорбинки, делятся своим мнением о происходящем и вспоминают свою жизнь.

— Видать сильно этого Найдёнова где-то прижало, что он решил благотворительностью заняться — довольно молодой, но седой инвалид-ампутант, у которого целой осталась только левая рука, взял