— Знаешь, пока она будет их затрахивать, они десять раз убьют и её и их.

— Тони, ей отдадут приказ убить, так что покормиться она сможет разве что на последнем, и то, если ей позволят.

— Ага, а если он не последний? Двоих я снял, пятеро осталось, и неизвестно, сколько было в здании до этого.

— Как бы там ни было, стоим и ждем вестей от Шона.

Тони присел на корточки у стены, я последовала его примеру. Мы затаились, как мыши… большие такие мыши с отравленными зубами.

«Пати, мы идём…» — мысленный голос Шона был слаб, а слова медлительны.

— Идут. Шону совсем худо.

— Ещё слово о Шоне… И я кого-нибудь укушу.

— Ревнивый ты.

— Ну, хоть сейчас поняла, хозяйка.

Скрипнула дверь, зашелестело… Я обняла Тони, заключая нас в пузырь света.

— Ай! — тварь отскочила и зашипела.

— Не стреляй! — схватила Тони за руку. — Уймись! — это уже суккубу.

— Не сметь! Свои! — вторил Бромиас из глубины коридора.

Суккуб замерла на полу.

— Как эта тварь подобралась? — в досаде крикнул Тони. — И как ты её остановила?

— А ты не видел? Свет?

— Нет, — мрачно ответил оборотень.

Разговаривая, я рассматривала суккуба, и что-то в ней было не так. Я никак не могла понять, что, и меня это раздражало.

Тут Тони цветисто выругался, а полуживой Бромиас с Шоном на плечах наконец-то до нас дошёл.

— Это не суккуб, хозяйка, это инкуб! Тьфу!

Существо зло зашипело на Тони, тот в ответ взрыкнул, и инкуб, словно испуганная шавка, кинулся к ногам Бромиаса.

Это мальчик. Не девочка. Ладно, подумаем об этом позже, сказала я себе.

— Возьми Шона, и выметаемся, — обратилась я к Тони.

— Извини хозяйка, а кто будет прикрывать нас?

— А чтоб тебя, — я выхватила Шона у заваливающегося от бессилья Бромиаса. — Держись! — прикрикнула на него. — В машине отключишься. Кстати, где твое авто?

— Сожгли…

— Как удачно! — буркнула я. Шон был слишком лёгким, плохо дело…

Мы шли к машине. Дежавю. Сколько времени прошло с тех пор, как я тащила полудохлого Седрика на себе? Вот так же к машине, только бы дойти до неё.

Дошли. Инкуб бежала… бежал впереди и всё время оглядывался. Когда он замер возле машины, намереваясь попасть на заднее сиденье, я в панике крикнула:

— В багажник!

Нет! Вот только голодного инкуба в тесноте машины нам сейчас и не хватало для полноты ощущений.

К моему облегчению, инкуб ни обиды, ни непокорности не проявил, перейдя к багажнику. Тони открыл двери и багажник, мелкий инкуб без проблем в нём уместился. Бромиаса я отправила на переднее сиденье, а сама устроилась сзади с Шоном.

Глава 11

Когда выехали за город, напряжение немного отпустило.

— Так что там с этим… чудовищем? — спросила я Бромиаса.

— Голову отрезали и вырвали язык, — от крайней усталости его голос звучал безжизненно и флегматично, — и глаза вырвали и пальцы отрезали… Всё измельчил в мойке. Новые не отрастут, я стеклом резал…

Я с трудом сглотнула, борясь с тошнотой.

— А зачем, собственно стеклом?..

— Раны от металла, любого, ему не страшны. Я думал, он потерял эту свою особенность… Убить его можно, только бросив в погребальный костер, мы подожгли гнездо, но там современная система эта… Вот и пришлось повозиться, чтобы он не назвал наших имён.

— Кому? — в ужасе тихо спросила я.

— Чёрной Смерти. Он сейчас на охоте за новым товаром. Но готов спорить, уже мчится… Хорошо, что он не знает коротких путей, а только летает.

Мне захотелось плакать.

— Вы убили двоих тюремщиков, а охотника и воина оставили?

— Мы разорили его дом, — злорадно улыбаясь, произнес Бромиас. — Мы убили всё, что держало и питало его. Теперь он слаб, одинок и без дома! — с каждым словом грязнуля словно набирался сил. В конце тирады он сел ровно и привычно откинул голову чуть вбок, как манерные джентльмены в девятнадцатом веке.

— Не хочу тебя расстраивать, — подал голос Тони, — но когда человеку нечего терять, он становится опаснее зверя.

— Так то — человек, пёс, — спесиво парировал Бромиас, — а это — filius numinis…

— Свет обжигающий, Бромиас! Неужели ты не понимаешь, что он может перебить всех жителей этого городка и таким образом пополнить силы? Если он сорвется с цепи…

— Вот если он нарушит секретность и устроит резню, тогда на него официально будет объявлена охота! И потом, Пати, кто его лучше знает, я или ты? Он не будет идти один против тех, кто смог так уязвить его, он поползёт за помощью.

— Куда?

— В Детройт, — мрачно ответил Бромиас, досадливо махнув рукой. — Я не говорю, что мы поступили правильно, мы совершили огромную ошибку, но нечего рвать на себе волосы.

— Война неизбежна?

— Нет, её легко избежать, — ответил Бромиас, обернувшись и пристально глядя на меня. — Достаточно убить этого инкуба, это ходячее доказательство нашего преступления, и нас не смогут обвинить. Официального повода для войны не будет.

Я замолчала, задумавшись над его словами. Инкуб никаких тёплых чувств у меня не вызывал, наоборот, глухое раздражение: как его контролировать, куда деть, как спрятать, чтобы не нашли и чтобы сам не сбежал…

— Вообще всё это Шхан заварил, — в раздражении вдруг бросил Бромиас. — Я хотел лишь разведать, прощупать…

— Поподробнее.

— Я догадывался, что здесь заправляют Германик и Песте. Божки смерти: Рыжая смерть — от кровавого поноса, Чёрная — чума. Холера ослаб за последние два столетия и взял себе пустое имя Германик, бессильное. Оттого я и думал, что он потерял свои возможности. Эти двое извели моих людей. Всех! А мне… Меня сделали своим рабом, — он замолчал, справляясь с чувствами. — Безумная Эльвиси выкрала меня. И вовремя… Ещё год-два… Я хотел только присмотреться, но Шхана понесло к этому вампу, и, конечно же, зайдя за кулисы, мы напоролись на Германика. Эта тварь узнала меня мгновенно, несмотря на годы и изменения, а там пошло-поехало. Пока он изощрялся в словесных уколах, машину сожгли и нам любезно предложили остаться на ночь в качестве гостей. Шхан чуть ли не