Миссис Джефрис повиновалась и, вернувшись, сообщила, что гости закончили ужинать и изъявили желание лечь спать.

— Значит, мы должны торопиться, — сказал Карн. — Где спрятаны мои люди?

— В комнате в конце коридора, — ответила женщина.

— Я пойду к ним. Вы тем временем возвращайтесь в кабинет. Мы присоединимся к вам через пять минут. Перед тем как мы войдем в столовую, один из моих людей позвонит в парадную дверь. Постарайтесь внушить гостям, что вы пытаетесь нам воспрепятствовать. Мы арестуем вас, а затем разберемся с ними. Вы поняли?

— О да.

Она быстро ушла, а Карн заторопился в комнату в конце коридора. Он поскреб ногтем по двери, и через секунду ее открыл сержант полиции. Шагнув внутрь, Карн обнаружил, что его ждут два констебля и инспектор.

— Все готово, Бельтон? — спросил он у последнего.

— Готово, сэр.

С этими словами он достал из кармана какие-то бумаги, первым прошел по коридору и спустился с лестницы. С необыкновенной осторожностью они крались по коридору, пока не достигли дверей столовой; там к ним присоединилась миссис Джефрис. Тут в дверь громко позвонили и, приоткрыв ее на пару дюймов, с грохотом захлопнули. Карн зычно велел женщине отойти, а Бельтон распахнул дверь столовой.

— Говорят вам, сэр, вы ошиблись! — испуганным голосом закричала миссис Джефрис.

— Мне лучше знать, — грубо ответил Карн и, повернувшись к Бельтону, добавил: — Присмотрите за ней!

Услышав, как в дом входят чужие, находившиеся в столовой мужчины вскочили с кресел, на которых сидели перед огнем, и застыли бок о бок у камина, глядя на полицейских и как будто не зная, что делать.

Услышав, как в дом входят чужие, мужчины вскочили с кресел…

— Джеймс Магвайр и Патрик Уэйк Руни, — произнес Карн, подходя к ним и показывая бумаги, которые держал в руке. — Вот ордер. Я арестую вас обоих как участников заговора фениев против ее королевского величества. Советую вам подчиниться. Дом окружен, у всех дверей стоят констебли, шанса сбежать нет ни малейшего.

Ирландцы, казалось, были так поражены, что молча позволили надеть на себя наручники. Как только эта процедура завершилась, Карн повернулся к инспектору и сказал:

— Что касается человека, который лежит наверху больной — Септимуса О’Грэди, — то лучше поставьте у его двери констебля.

— Так точно, сэр.

Повернувшись к Магвайру и Руни, Карн продолжал:

— Властью ее величества я уполномочен предложить вам выбор между арестом и водворением на Боу-стрит и немедленным возвращением в Америку. Что вы предпочтете? Вряд ли я должен объяснять, что у полиции достаточно доказательств, чтобы отправить на виселицу вас обоих, если придется. Решайте поживей, я не намерен тратить время даром.

Магвайр и Руни уставились на него в сильнейшем изумлении.

— Вы не станете нас преследовать?

— Мне велено позаботиться о том, чтобы вы немедленно покинули страну — в случае если вы изберете второй вариант. Иными словами, я лично отвезу вас сегодня в Квинстаун и посажу на почтовый пароход.

— Насколько я могу судить, выбора у нас нет, — произнес Магвайр. — Ну что ж, примите наши поздравления — значит, вы умнее, чем я думал. Как вы узнали, что мы в Англии?

— О вашем отъезде из Америки сообщили телеграммой больше недели назад. За вами следили с той минуты, как вы ступили на английский берег. На борту отходящего парохода оставлены два места, и они предназначены для вас. Но сначала, впрочем, придется подписать клятвенное заверение, что вы никогда больше не ступите на английскую землю.

— А если мы не согласимся?

— В таком случае мы поедем на Боу-стрит, и утром вы предстанете перед судом. Сами знаете, что это означает. Лучше решайте быстрее — я не могу терять время.

Несколько секунд они молчали. Наконец Магвайр мрачно произнес:

— Ей-богу, сэр, поскольку иного выхода нет, я согласен.

— И я, — сказал Руни. — Давайте бумагу.

Карн протянул им устрашающего вида документ, и они поочередно, с показным вниманием, прочли его. Как только оба выразили согласие поставить свои подписи, мнимый детектив положил бумагу на стол в дальнем конце комнаты и велел снять с арестованных наручники, чтобы они могли подойти по одному и подписаться. Будь Магвайр и Руни менее ошарашены, они бы заметили, что текст накрыт двумя слоями промокательной бумаги, так что на виду оставался лишь маленький кусочек листа, серовато-синего оттенка.

Оставив арестованных под присмотром полицейских, Карн вышел из комнаты и поднялся наверх, чтобы осмотреть багаж гостей. Видимо, там он обнаружил то, что надеялся найти, поскольку в комнату вернулся с сияющим лицом. Через полчаса они покинули Белламер-стрит, сидя в разных кэбах. Руни ехал в компании Бельтона и одного из его подчиненных, теперь уже в штатском, в то время как Карн и третий полицейский сопровождали Магвайра. В Юстоне их ждали экипажи; та же процедура была проделана в Ирландии. Путешествие в Квинстаун прошло без приключений; ни на минуту Магвайр и Руни не заподозрили, какую шутку с ними сыграли. Карн и Бельтон с плохо скрываемым злорадством распростились со своими подопечными на палубе парохода, отходящего в Америку.

— До свидания, — сказал Магвайр, когда их тюремщики собирались сойти на берег. — И желаю удачи. Я говорю это, потому как вы хорошо с нами обращались, хоть и подложили изрядную свинью, вот так выдворив из Англии. Разрешите один вопрос. Что будет с О’Грэди?

— Его также ожидает высылка, как только он сможет передвигаться, — ответил Карн. — Больше ничего сказать не могу.

— Пару слов по секрету, — потребовал Руни и наклонился к Карну. — Миссис Джефрис хорошая женщина. Помогите ей чем сможете, потому что о наших делах она ничего не знает.

— Я позабочусь о ней, если потребуется, — пообещал Карн. — Итак, прощайте.

— Прощайте.

Утром в среду пожилой джентльмен, одетый довольно старомодно, но чрезвычайно респектабельный на вид, подъехал в брогаме к филиалу банка Соединенного королевства на Оксфорд-стрит и предъявил чек на сумму в сорок пять тысяч долларов, под которым стояли имена Септимуса О’Грэди, Джеймса Магвайра и Патрика Руни и дата — минувшая пятница.

Пожилой джентльмен предъявил чек…

Чек был в полном порядке, и, несмотря на величину суммы, ее отсчитали без промедлений.

Тем же вечером миссис Джефрис нанесла визит Климо. Она пришла выразить признательность за помощь и узнать размер гонорара.

— Довольно и вашей благодарности. Не возьму ни пенни. Я уже достаточно вознагражден, — ответил Климо с улыбкой.

Когда женщина ушла, он достал записную книжку и сверился со своими записями.