— Почему? — Михаэлю действительно было интересно.

— Я чувствовала, что это план. Что всё, что случилось, — это не случайность.

— Ну вот, опять, — почти возмутился её собеседник. — У кого может быть такой зверский план, скажи?! Кому в свои тринадцать лет ты успела уже так насолить?

— Нет! — засмеялась девушка. — Это был не план какого-то человека. Это был план Бога. Она замолчала, и взгляд её устремился вдаль.

— Знаешь, — она начала говорить чуть тише, словно говорила о чём-то очень сокровенном и личном, — в тот день… В мою жизнь вмешался Бог. Я не знаю, как это объяснить. Но для меня это очевидно. Это даже не вера. Я просто знаю это. Когда всё произошло, внутри меня было какое-то глубокое спокойствие. Ты знаешь, с такой травмой и такой потерей крови выжить невозможно. Но я выжила. Я всё время думала: «Почему? Зачем? Что мне теперь делать? Как продолжать заниматься тем, что я люблю больше всего на свете?» Я не представляла свою жизнь без волн и доски. И тут как будто кто-то внутри меня сказал: «Просто продолжай». И я продолжила, хотя никто не верил в то, что что-то может получиться. Я была так счастлива вернуться, если бы ты только знал! Во мне было столько сил! Я тренировалась ещё больше, чем раньше. Я помню момент, когда у меня впервые получилось продержаться на доске около десяти секунд. И тут я поняла: я должна поделиться этим. Я должна поделиться с теми, кто потерял веру в себя из-за какой-то травмы. Я захотела выиграть соревнования и вдохновлять других этой победой. Понимаешь? Я поняла, что испытания нам даются часто именно там, где кроется наше предназначение. А испытания — это как будто такой тренажёр. Это множество уроков и экзаменов, чтобы научить нас какой-то суперспособности, с помощью которой мы потом сможем помогать людям, столкнувшимся с подобной проблемой. И, когда я всё это осознала, ты не представляешь, какое счастье и облегчение я почувствовала. И я поняла, что потеря руки — это план Бога, чтобы он через меня начал вдохновлять других людей. Знаешь, никому бы и в голову не пришло осудить меня за то, что я из-за травмы ушла из спорта. Все до единого поняли бы это.

Я бы могла стать просто калекой. Жертвой обстоятельств, плачущей о несбывшейся мечте. Но я сделала другой выбор.

Я решила сказать тем, кто попал в похожую ситуацию: «Ребята! Это не конец. Вполне возможно, что это на самом деле только начало вашего прекрасного пути. Я смогла. И вы сможете».

— Знаешь, Бетани, — чуть сдавленным от волнения голосом начал Михаэль, — я заметил, что иногда какой-то ветер сомнения может попасть в голову человека и тот может бросить какое-то любимое дело. Бывает, из-за маленькой трудности, с которой человек сталкивается в жизни, он может бросить то, что нравилось. Что-то, к чему он шёл годами. Лишь потому, что кто-то, может быть, хмыкнул в его сторону, посмеялся, сказал что-то обидное.

— Понимаю, о чём ты. Думаешь, в моей жизни такого не было? Когда я вернулась без руки и пыталась встать на доску, думаешь, я не видела жалостливые усмешки некоторых спортсменов, наблюдавших за мной? Они были уверены, что я сдамся. Не надо бояться тех, кто нас критикует. Мы же не ради этого живём. Они критикуют не нас. На самом деле они критикуют себя, свою ущербность. Они критикуют то, что сами не смогли в жизни что-то сделать. Они говорят: «Это здоровая критика. Эта правда — во благо, она откроет тебе глаза». Но я же не спрашивала их мнения. Поэтому всё это пропускала мимо себя. Мне пора. Удачи тебе, Михаэль! Иди вперёд, к своей мечте! Уверена, у тебя всё получится.

На этих словах стенка пузыря восстановилась, а вокруг снова стало темно.

— Да, удивительная история, — чуть слышно проговорил Михаэль. — Но всё же, неужели оно стоит того? Неужели действительно необходимо было заставлять эту девочку страдать и проходить через такую невероятную боль? Бог что, такой живодёр? Он не может придумать способа получше, чтоб вдохновлять людей?

— Да, если смотреть с обыденной точки зрения, твоё негодование можно понять. Если мы будем рассматривать этот материальный мир с точки зрения единственной жизни, то план Бога действительно может показаться коварным. Но когда мы начинаем детально изучать, что здесь происходит… Точнее, когда Бог начинает в нашем сердце раскрывать всё об этом мире и все знания о нём, тогда внутри наступает успокоение. Потому что нам вдруг становится понятна удивительная вещь: оказывается, этот мир — это просто игра. Симуляция. И девочке этой руку на самом деле никто не откусывал. Это сон, который переживает её сознание. Сон, в котором ей откусили руку. И сделано это для того, чтобы она своей жизнью, этой своей жертвой могла сказать: «Ребята! Вам трудно, я понимаю! Мне тоже было трудно, мне акула откусила руку. Я испытала боль, но я прошла. И та боль, которую испытываете вы, — может быть, она не такая сильная, как та, которая была у меня, но я нашла в себе силы. Даже не в себе… Силы дал мне Бог, и я нашла их. И я вас прошу, не теряйте веру в Бога. Верьте, то, что происходит в вашей жизни, — это замысел творца. Проходите дальше этот урок. Я не потеряла веру и прошла. Смотрите, у меня всё получилось. И у вас получится!»

На стенке пузыря снова возник экран, на котором, как в телевизоре, появилась движущаяся картинка. На ней были видны Ник Вуйчич и Бетани Хэмилтон, с которой Михаэль разговаривал всего несколько минут назад. Похоже, Ник брал у неё интервью. Под конец беседы он спросил:

— А ты можешь меня тоже научить на доске стоять? Без рук и без ног? Это вообще реально?

В то же мгновение девушка вскочила и с горящими глазами воскликнула:

— Поехали прямо сейчас!

— Поехали! — молниеносно ответил он.

За стенками пузыря показался уже знакомый вид.

По интересному совпадению в тот день там проходили соревнования. Кругом было много спортсменов, зрителей и телевидение. Каково же было удивление присутствующих, когда они увидели человека без рук и ног, пытающегося совладать с доской для серфинга.

— Бетани! — крикнул он, перекрикивая шум моря. — Я умею плавать, но не понимаю, как мне забраться на эту доску?!

Вокруг стали собираться люди. Кто-то из репортеров узнал Ника и приблизился с камерой. Некоторые удивлённо наблюдали молча, кто-то искренне переживал и болел за Ника. Но были