– Ну, – Эдуард отчаянно старался побороть волнение, – понимаете, один проходимец обманул мою пожилую мать. Пытался представиться интеллигентным человеком, геологом, нарассказывал ей всяких небылиц и стал жить альфонсом. А потом украл у нее все деньги с драгоценностями и пропал. Мать с инфарктом слегла. А мне тут случайно знакомые сказали, что он сейчас в вашей больнице прячется. Под больного косит. Видно, не одну мать мою облапошил. И я вот хотел понять, он это все-таки или нет. К главврачу даже ездил, но он, понятное дело, ничего мне не сказал. Сослался на врачебную тайну и закрытые персональные данные пациентов.

– Ишь ты, тайна, тоже мне! Вот прохиндеи! Я сама измучилась бумажки эти дурацкие подписывать, про персданные эти! Кому они нужны? Курам на смех! Тут прибьют тебя, никто не шелохнется, а они все боятся, что их судить будут за информацию о наших дурачках. А Михалыч-то погляди только кем оказался! Все интеллигентом прикидывался! И «здрасте», и «благодарю», вот ведь стервец этакий! Бабью жалость-то как пользует! А сейчас, значит, на дно залег, подлец!

– Да подождите, Галина Сергеевна, может, и не он это еще. Вы на фотографию посмотрите, похож или нет? – Эдуард протянул собеседнице один из последних снимков отца. Внутри пробежала холодная дрожь. Только бы все совпало, только бы это был он…

– Ну! – победоносно воскликнула Галина Сергеевна. – Он как есть! Только прическа у него сейчас другая. И схуднул маленько. А глаза прямо такие же бесстыжие и морда хитрая!

– Огромное вам спасибо, – сдавленно сказал Эдуард. – Вы мне очень сильно помогли. Очень. Только прошу вас, никому не рассказывайте, что я о нем спрашивал. Иначе мы его спугнем. Я подумаю, как лучше вывести этого жулика на чистую воду, – продолжил Эдуард, поднимаясь с дивана. Он уже подошел к двери, когда вдруг ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Эдуард обернулся и нарочито непринужденно заметил: – Ой, Галина Сергеевна, самое главное чуть не забыл: кажется, у меня для вас подходящий кандидат есть. Если все сложится, то надеюсь скоро познакомить вас с приличным одиноким мужчиной.

Галина Сергеевна моментально оживилась, картинно прижав к груди руки:

– Родной ты мой, да я за тебя всю жизнь Бога молить буду, если хорошего человека найдешь. Мочи нет одной жить – хоть криком кричи. Не могу я вечерами дома сидеть. Детей нет, с сестрой ругаемся, если больше одного дня вместе проводим. Да и на копейки эти не проживешь. Я ж, грешная, к хорошей жизни привыкла. Ты ж видишь, у меня везде красота и чистота! Любого мужика осчастливлю. – Галина Сергеевна многозначительно поправила необъятную грудь. – Только где ж нормального человека сейчас найти?! Сам видишь – одни жулики!

Глава пятнадцатая

Алина с Сережей сидели на полу и собирали разноцветный дворец для зверей из кубиков Lego Duplo. На первом этаже жили тигры и львы, второй заняли мелкие животные типа белок и зайцев, а на третьем, на открытой площадке, окаймленной пальмами и елками, обитали жирафы. Как они туда добирались, Сережу не интересовало. Он категорически отказывался строить лестницу. Также его абсолютно не беспокоило смешение тропической и хвойной флоры. По его мнению, жирафы могли прекрасно питаться финиками и заедать их иголками. Во-первых, это помогало разбавить сладость, а во-вторых, добавляло животным витаминов. Единственное, что расстраивало мальчика, – это недостаток синих кубиков для бассейна. То, что водоем был только на самом верху у жирафов, казалось Сереже несправедливым.

Он зарылся в поисках нужных деталей в большую пластмассовую коробку и вдруг, не поднимая оттуда головы, неожиданно спросил:

– Мам, а когда вы с папой помиритесь?

Алина вздрогнула от неожиданности. Полгода назад, когда она, с трудом подбирая слова, пыталась объяснить сыну об изменениях в их жизни, он только рассеянно и даже безучастно кивал головой. Разговор вопреки тревожным ожиданиям Алины не вызвал у сына ни слез, ни сильных эмоций. Сережа даже обрадовался, что мама теперь переедет к нему в комнату. Да и перемены были почти незаметными. Пять дней в неделю мама была рядом, а выходные с Сережей оставались сестра и папа. Еще и бабушка стала приезжать в гости гораздо чаще. Иногда заходил на чай брат пропавшего Дмитрия Николаевича, дедушка Витя. Традиционный августовский отпуск на море тоже состоялся. Только если раньше в номере с Сережей жила Марина, теперь на ее месте была мама.

Первое время Алина внимательно приглядывалась к Сереже, стараясь понять, действительно ли он не ощущает изменений или его внешнее спокойствие – просто защитная реакция, которая рано или поздно приведет к настоящей истерике. Однако все было гладко. Алина расслабилась и размышляла уже о том, как правильно подружить Сережу с Максимом, чтобы мальчик согласился переехать в Москву и пошел в первый класс уже в столице.

Вернувшись из Исландии, Алина привезла обожающему животных Сереже большого плюшевого кита и разноцветного тупика. По ее словам, это был подарок от ее замечательного друга Максима. Очень доброго и веселого человека, который не боится ездить в тумане над обрывами, любит купаться в ледяном океане и даже может есть тухлых акул. Сережа очень обрадовался подаркам. Он увлеченно рассматривал фотографии и долго расспрашивал маму про ледники и вулканы. Алина была уверена, что ее стратегия сработала и она очень скоро сможет окончательно переехать с сыном к Максиму. Поэтому неожиданный вопрос про примирение с Эдуардом ее сильно озадачил.

– Зайчик, а мы и не ссорились. У нас с папой очень хорошие отношения. Он замечательный человек и очень сильно любит вас с Мариной. И я вас тоже очень люблю. А с папой мы теперь просто дружим.

– Ты мне врешь, – тихо сказал мальчик, по-прежнему не поднимая глаз, – это ты с тем Максимом дружишь, который ест вонючую рыбу. И вообще у тебя, – голос Сережки дрогнул, – у тебя скоро будут новые дети, которых ты будешь любить больше, чем нас. А потом ты вообще уйдешь и никогда не вернешься.

– Сережка, да ты что? – испуганно воскликнула Алина. – Кто тебе сказал такую глупость? Я больше всего на свете вас люблю. И никуда я от вас не уйду.

Она попыталась обнять сына, но мальчик вывернулся из ее рук и, размазывая по щекам слезы, побежал в кладовку. Он закрыл за собой дверь