— Мелочи, — зачем-то глупо повторил за агентом он.

— Ладно, расслабься уже, изобретатель, — уже серьёзно заговорил сержант. — Нашей конторе и дела нет до ваших экспериментов. Я сам накопал что смог. Но если что, за мной вся контора. Дело представляется выгодным, преступления очевидны. Наверняка сейчас у Вас одни расходы? Подождём. Верю в вас, гении. Вернёмся к разговору о моей доле позже. Не затягивайте с проектом, я уже устал жить на ставку СБ.

— О доле? — и вправду начал приходить в себя Марк.

— Небольшой такой, — показал волосатыми руками её размер Итан. — Покажете мне, господин Ортис, наше доходное дело, а?

— Вы хотите попасть в подвал? — не понравился размер доли самозванца «создателю» Купола.

Откупиться и отдать долю — вещи слишком разного порядка. К руководителю проекта вернулось его обычное состояние величия. Опасность оказалась преувеличенной, страх рассеивался словно сигарный дым. К презрению добавилась злоба.

— Да, — кивнул сержант, поднимаясь. — Просто проведёте мне экскурсию по секретному подвалу. Обедайте, набирайтесь сил. Я буду ждать Вас у лифта.

— Я лишь руководитель проекта, — попытался отвертеться Марк. — Не я создавал систему безопасности. Боюсь это невозможно.

Откуда было знать даже агенту СБ, что он ничего не смыслит в тонкостях проекта. Его просто научили жать на кнопки и приглядывать за Куполом. Он смотритель, а не создатель. Однако открыться — значит стать ещё более уязвимым.

— О, уверяю Вас, господин Ортис, — похлопал его по плечу Итан, одевая жгуче лимонную, кричащую рубаху. — всё возможно, если есть стимул. А у Вас он точно есть. Ну и жара сегодня! Покидать территорию вентиляторов и кондиционеров смерти подобно!

Агент ушёл, а он остался за столиком, к которому уже вновь спешила миловидная официантка. Аппетит разыгрался просто зверский. Вместо спокойствия прогулка принесла ему новые проблемы. Он управлял Итаном в подвале, а другой Итан намеревался управлять им в городе.

Рон Фейтаг

Рон Фейтаг

Сектор один ноль три один. Дормут. Круг шестьдесят четвёртый. День двести шестьдесят пятый

Его разбудил надрывный, противный звон будильника. За годы он возненавидел этот звон больше чем свою работу. Будильник неоднократно ломался, по причине неосторожного и скоростного соприкосновения со стеной, полом и даже потолком. По совершенно непонятной ему самому причине, он неизменно относил ненавистную вещь в мастерскую и продолжал подпитывать растущую с каждым днём злобу. Наверное, будильник был символом безнадёжности, клетки, из которой он жаждал вырваться. Нельзя отказаться от части, не разбив целого. Жалкая жизнь ночного охранника, малюсенькая квартирка в кредит, поддержанный «Ромер», отсутствие семьи, попойки с такими же неудачниками, «любовь» шлюх, постоянная нехватка денег, угасающие мечты, кризис среднего возраста и грёбанный будильник.

Рука дёрнулась в сторону, нащупала холод металла, палец с усилием вжал кнопку. Тишина успокаивала. Перед глазами вновь возникли аккуратные, перетянутые резинками пачки банкнот. Он почему-то свято верил, что большие деньги решат все его проблемы и изменят жизнь к лучшему. И ведь получал побольше других, но тратил ещё больше. Прошлой ночью вновь едва удержался от соблазна. Хотя, скорее страх останавливал и не позволял сделать последний шаг к своей мечте. Застрелить троих коллег, пригрозить кассирам, взять столько, сколько сможет унести, — всё это казалось таким простым делом вне книжного магазина. Однако, едва он входил внутрь, вспоминал кто из них лучше стреляет, сомневался успеет ли сбежать из города, дело откладывалось на завтра. В конце концов он даже рад, что судьба случайно свела его с тем отморозком. Делиться с ним и его братцем он не собирался. Пристрелит обоих, как только выберутся из города.

Мужчина нехотя поднялся. Туалет, ванная, кухня, — неизменный ритуал после пробуждения. Отлил, умылся, выпил кофе с парой заранее заготовленных бутербродов. Бриться не стал, ведь сегодня особенный, очень особенный день. Перед выходом довольно долго смотрел на себя в зеркало в прихожей. Полностью облысевшая голова, мешки под уставшими глазами, морщинки, узкая полоска бледных губ. Он понимал, что этой ночью всё решится. Либо у них получится, и он вырвется из клетки, либо не получится и он погибнет. Умирать не хотелось, но смерть — верная спутница риска. Накинул кепку, пожелал самому себе удачи и вышел.

Солнечный, приветливый день не впечатлил погружённого в себя мужчину. Для него «золотая осень» была лишь несущественной декорацией, мелочью, не стоящей внимания. Только деньги и мечты о беззаботной жизни богача крутились в голове охранника Рона Фейтага.

«Как странно, — подумалось на пути к стоянке, — я так долго это планировал, а теперь, когда всё свершится, словно и не верю в реальность грядущего.»

Доехал до бара «Три бочонка» и, прежде чем отправиться дальше, долго стоял, зачарованно рассматривая свою машину.

«Вот уж о ком буду жалеть, так о тебе, друг, — словно с живым мысленно разговаривал он с «ромером». — Взять с собой не могу, найдут сразу. Обещаю, что куплю себе одного из твоих братьев. Помоложе конечно, — появилась на его напряжённом лице печальная улыбка, — сам понимаешь.»

— Вот и он, наш друг Рон! — казалось возникли ниоткуда братья-бандиты.

— Привет, привет, друзья! — изобразил он самую доброжелательную из своих улыбок. — Пойдём выпьем, обмозгуем наше дело?

— Мы тут подумали, — остановил его Вир. — В баре слишком много лишних ушей. Поедем в парк, тут рядом, да ты и сам знаешь. Погодка что надо, посидим на природе, никто не помешает.

— Ладно, в парк, так в парк, — согласился Рон.

Охранник лихо сорвался с места, в то время как «одж» долго не желал заводиться. Поэтому Рон опередил братьев и на несколько минут раньше не без труда припарковался на заставленной автомобилями стоянке. Вышел, намереваясь подождать своих новых друзей у ворот.

— Вот это машина! — подошёл к нему задумавший поохотиться у входа в парк рыжий рекламщик. — Повезло Вам!

Любуясь серебристым автомобилем, тот даже позабыл о рекламе. С восхищённым взглядом обошёл «ромер», вернулся к Рону, удовлетворённо покивал головой.

Наконец-то и убитый «одж» добрался до парка. К вечеру здесь стало особенно шумно. Пока стояли в очереди получили по