— Это заместитель нашего Овеза по комсомольской организации, Джоммы Кулиев. Овез на несколько дней в город уехал, сегодня должен вернуться.

— Надо было, пожалуй, Кулиеву сказать, чтобы к вечеру зашел в правление.

— Я уже сказал.

Они поехали дальше и осмотрели земли, намечаемые под опытные участки передовых бригад Чары Байрамова и Курбанли Атаева.

— Вот эти арыкы заравняем, оставим только распределительные каналы, — объяснял Хошгельды. — От них пойдут временные оросители, от временных оросителей — выводные борозды, а от них, в свою очередь, — поливные борозды. Министерство водного хозяйства уже утвердило такую схему в виде опыта.

На одной из делянок они заметили человека. Это был Ата Питик, который только что пообедал и теперь, сидя под тутовым деревом, закусывал дыней. Рядом лежал его кетмень.

Несмотря на то, что дыня оказалась. первосортной гуляби, лицо старика выражало недовольство. Он поминутно морщился и хватался за щеку.

После взаимных приветствий Ата Питик пригласил секретаря райкома и Хошгельды разделить с ним трапезу и протянул каждому по ароматному золотистому ломтю дыни. В разговоре Ягмыр осведомился, почему их собеседник так хмурится.

— Чем это вы недовольны, старина? — спросил он.

Вместо ответа старик показал ему свои беззубые десны, а потом сердито добавил:

— Другим от еды удовольствие, а мне каждый кусок с мукой достается. Сладкая, а откусить не могу, нечем…

— Это дело поправимое, — улыбнулся, прощаясь, Ягмыр и посмотрел на Хошгельды. — А ведь можно человеку помочь, вернуть ему молодость.

— Я попрошу Надежду Сергеевну, — отозвался тот, — она направит дядюшку Ата к зубному врачу.

Потом они отправились на тот участок, который Хошгельды наметил под строительство нового поселка. Это было обширное поле, прилегающее к полустанку железной дороги. Ягмыр и Хошгельды присели на возвышающемся посреди поля бугорке и закурили. Хошгельды расстелил перед собой план и стал рассказывать:

— Вот этот наш бугорок отмечен на бумаге красным флажком. Я себе представляю так, что здесь будут размещены правление колхоза и школа-десятилетка. А вон там разобьем парк. Вот тут — ковровая мастерская. Тут — животноводческая ферма, дальше склад, в том направлении протянется улица… Так я себе мыслю. Посмотрим еще, что на это архитекторы скажут. — И Хошгельды с горечью признался, что никогда так остро не ощущал ограниченность своих знаний.

В заключение он протянул руку на запад и пояснил:

— Там проходит магистральный канал, который делится на три распределительных канала. Если в том месте совместно с соседями построить гидростанцию, все окрестные колхозы получат электричество.

Ягмыр одобрил его замыслы.

Они повернули в селение и направились к Хошгельды, чтобы пообедать. На этот раз машина въехала прямо во двор. Бараны и теленок переполошились, увидав такую грозную штуку, и испуганно вытаращили на нее глаза. Только осел не утратил своей обычной невозмутимости и стоял как ни в чем не бывало.

Орсгельды-ага и Нязик-эдже уже вернулись с работы и ломали себе головы, стараясь уяснить происхождение незнакомых вещей, попавших к ним в дом. В комнате Хошгельды на стене висели женские платья, в углу стоял чей-то чемодан. Не успел Хошгельды рассказать им о Надежде Сергеевне, как появилась она сама. Ягмыр представил ее старикам и просил оказать молодой докторше приют.

Надежда Сергеевна все еще робела и стеснялась. Тем не менее она взялась помогать хозяйке в приготовлении обеда. Хошгельды тоже принял участие в хлопотах, а Ягмыр тем временем осматривал его комнату. На столе он заметил целую батарею банок, наполненных разными семенами. Судя по этикеткам, тут были представлены различные сорта хлопчатника, пшеницы, гороха, проса, огурцов, дынь, арбузов. У самой стены были сложены маленькие снопики, будто связанные детьми для забавы, но только гораздо аккуратнее. И на всех висели дощечки с пояснительными подписями. Каждый такой снопик был образцом какого-нибудь растения.

Увидав, что Ягмыр рассматривает его жилье, Хошгельды сказал:

— Да, комната у меня неважная и дом старый — построен давно, вместо черной кибитки, перешедшей к нам по наследству от дедов-прадедов. Но, как говорится, — если нет палки, — и кулак сойдет.

— Ну, дом — дело наживное, — заметил Ягмыр. — А я тут твоими богатствами любовался.

Женщины уже поставили на стол еду. Нязик-эдже принесла блюдо с коурмой. Затем появилась миска с салатом из помидоров и лука и, наконец, на большой тарелке виноград.

— Вот когда эти семена прорастут на наших полях, тогда они действительно твой глаз порадуют, — сказал Хошгельды. — Ну, прошу садиться.

Он поставил на стол графин с домашним вином из черного винограда. Вино искрилось и играло на свету.

Все сели и выпили за успехи Надежды Сергеевны на новом месте. Она немного освоилась с обстановкой и рассказала, что успела побывать на медпункте и осталась довольна оборудованием. О предстоящей работе она говорила с увлечением. Потом разговор опять коснулся коллекции Хошгельды.

— Собрать образцы семян не сложно, — говорил он. Самое главное еще впереди.

Он поделился своими мечтами. Ему хотелось акклиматизировать в Туркменистане различные растения, широко известные в других краях советской страны. Кроме того, он намеревался тщательно изучить местную флору, чтобы отыскать среди дикорастущих трав лекарственные, а так же пригодные для пищи и для корма.

После обеда Ягмыр и Хошгельды отправились в контору. Там уже собрались все члены правления. Пришел и Джоммы.

— А, явился, друг, — лукаво подмигнул ему Ягмыр. — Ты тут, наверно, самый молодой.

Джоммы уже догадался, что с ним говорил в поле не агроном, а секретарь райкома. Сконфуженный, он не произнес ни слова.

Разговор шел о предстоящем общем собрании. На этот раз доклад о перестройке хозяйства решено было поручить самому башлыку.

Покген долго отнекивался, но Ягмыр убедил его.

— Смотри, Покген, как бы жизнь не опередила тебя, — говорил он. — Можно подумать, что ты не хочешь превратить свой колхоз в образцовый, передовой. Ты все твердишь: "Лишь бы выполнить план". А этого уже мало. Захлестнет тебя народная инициатива.

— Трудно мне, — признался Покген. — Образования недостает все охватить…

— А мы тебе сообща поможем, — отозвался Чары. — Ведь иначе что получится — вода бежит, а камень лежит. Народ уже слышал предложения Хошгельды. Теперь надо, чтобы ты возглавил их осуществление. Какой же ты иначе башлык!

— Ладно, — сказал Покген. — Только уж помогать — так на совесть!

Затем Ягмыр коснулся другого вопроса.

— Мне сегодня от ваших комсомольцев сильно досталось, — с улыбкой взглянул он на еще более смутившегося Джоммы. — Слишком, говорят, доверчивые в районе сидят люди, редко о выполнении устава колхозного напоминают. Что ж, критика правильная, как говорится, невзирая на лица. Спасибо за нее. Вот слышал я, что комсомольская рейдовая бригада животноводческую