— Ты мне чуть руку не выдернул! — по инерции возмутилась Наташа, расширенными глазами глядя на дергающуюся дверную ручку.

— Ты хотела, чтобы нас сейчас резали — я припал к дверному глазку, чуть-чуть отведя в сторону круглую шторку — в полутьме подъезда у моей двери возились несколько оборванцев, что-то пытаясь сделать с могучей, металлической дверью.

Минут через десять они успокоились, изобразили топот ног, уходящих от двери, но, поняв, что на эти уловки мы не купились, выкатились из подъезда, а вслед за ними из квартиры вышел я.

Парни некоторое время о чем-то спорили с водителем, вернувшейся «копейки», после чего загрузились в автомобиль, и, «собирая» днищем «копейки» все ямы в асфальте, медленно покатились в сторону проспекта, не обратив внимание, что вслед за ними двинулся белый «Ниссан».

Через несколько минут я понял, куда двигаются мои недоброжелатели, поэтому, «сделав их как стоячих» на светофоре, я рванул в сторону, якобы родного для меня, Дорожного РОВД.

Ребята в бежевой «копейки» были или полнейшими дебилами, либо юными друзьями милиции, во всяком случае, они, без тени сомнения, подкатили прямо к крыльцу РОВД и один из них, кивнув, стоящим на входе, сотрудникам в форме, смело вошел во «дворец правосудия». Через некоторое время посланец вышел из здания милиции в сопровождении оперуполномоченного группы по раскрытию преступлений против личности Димы Плотникова, который сел на переднее пассажирское сидение «копейки», заставив оборванца тесниться третьим на заднее сидение. Я резко вырулил из-за ряда припаркованных автомашин в соседнем дворе, чтобы бросится в погоню, но тут де расслабился — копейка просто отъехала от входа в РОВД метров на пятьдесят, по улице Полярников. Я спокойно выехал со двора, развернулся на перекрестке и, проехав мимо тонированной «единички», припарковался метра в семидесяти от нее, наблюдая в зеркало заднего вида. Совещание опера и его криминальных выкормышей продлилось не долго — Плотников вылез из машины и спокойно двинулся в сторону РОВД, а машина с жуликами, проехав мимо меня, двинулась в сторону гаражного кооператива по улице Дорожной, возле Мелового переезда.

Вечер того же дня.

Локация — квартира Громовых.

— Паша! — Наташа просто повисла на мне, сжав шею и прижавшись все телом — моя подруга категорически отказывалась оставаться дома одна, даже с Демоном.

— Хорошо. Собирай остатки вещей и поедем. В ближайшие дни мы сюда не вернемся. — я все равно собирался съезжать с этой квартиры, ставшей для нас ловушкой, к которой, рано или поздно, противник все равно подберет ключи, к примеру, подорвав дверь парой шашек. Конечно, я потом жестоко отомщу, взорвав в три раза больше, но, это произойдет только в том случае, если я останусь живым.

Через час я припарковал автомобиль у здания областного суда, благо ни о каких шлагбаумах еще слыхом не слыхивали, а по темному времени суток стоянка у присутственного места была свободна.

— Смотри, милая — вон за той дверью сидят пара вооруженных милиционеров. Если будет какая-то суета, они выйдут и всех разгонят или наряд вызовут. В любом случае, здесь с тобой ничего не случится. Я буду примерно через час-полтора. А, потом мы поедем к моим, поживем у них. И не криви губки — долго ты своей будущей свекрови глаза мозолить не будешь, съедем от них через несколько дней. — я поцеловал надутые губки и осторожно прикрыл дверь «Ниссана», сделав знак Наташе, чтобы заблокировала двери машины изнутри.

Группа криминальных соратников «тяжких» оперов вольготно расположилась на территории гаражного кооператива «Любитель −13», заняв, не знаю уж, на каких условиях, два смежных бокса.

Кроме, уже знакомой мне, бежевой «копейки», перед распахнутых ворот гаража стояла «уставшая» «вазовская восьмерка», из которой доносился чей-то рев «Гоп, стоп, чешуя!». Вокруг самодельного мангала, передавая по кругу трехлитровые банки с пивом, профессионально сидело на корточках с десяток парней. Другие обитатели кооператива, с наступлением темноты, спешили покинуть это развеселое место, обходя рассевшуюся компанию по широкой дуге.

Через некоторое время кроме этих веселых ребят и меня, стоящего за углом, на территории гаражного кооператива «мирных» жителей не осталось. Внезапно, в противоположном конце длинного ряда кирпичных боксов, вспыхнул ядовито-сиреневый прожектор, ослепив меня и залив проезд между боксами неприятным, неживым светом. Я вздохнул и двинулся в обход, в сторону прожектора.

Судя по отсветам в наглухо занавешенном окне сторожки, охранник гаражей, отгородился от опасностей внешнего мира, заперев металлическую двери, плотно задернув занавески и включив телевизор на максимальную громкость. Свою роль в охране имущества членов кооператива он счел выполненной, осветив проезд между боксами мощной лампой.

Судя по всему, наличие освещения ребят из шайки совсем не смущало, так как парочку из них я встретил рядом со сторожкой — парни увлеченно обсуждали свойства замков на, явно чужих, гаражных воротах.

— Это что за хуе…с? — невежливо спросил один из уголовников своего товарища, тыча пальцем в смутную черную фигуру, странной походкой, дерзко приближающуюся к ним.

— Бах! Бах! — черный ТТ в моей руке выбросил сноп искр и две фигуры со стоном сложились на асфальте.

Впереди, у мангала раздались тревожные крики, и я поспешил к ним. Следующими моими жертвами стала парочка совсем тупых жуликов, что смело двинулись мне навстречу с какими-то железками, подбадривая друг друга планами расправы с охреневшим придурком, явившимся в их логово со «сраным газовиком». Железки ребятам не помогли и не прикрыли — с расстояния в семь метров пистолет лучше, чем старая полуось. Несколько человек, наиболее сообразительных, уже бежали, шустро перебирая ногами, стремительно увеличивая расстояние между нами, а я, прихрамывая, подошел к боксам. В одном из них, в яме, кто-то, ругаясь, ворочал каким-то железом. Я не стал ждать, как какой-то благородный Айвенго, когда мой противник приготовиться к схватке, оседлает коня и возьмет боевое копье, а опрокинул на входе в бокс половину пластиковой канистры с какой-то «отработкой», сорвал с ворот кусок от плаката с грудастой Памелой Андерсен, щелкнул зажигалкой и бросил горящую бумагу в вонючую жижу.

— Вылезай, придурок, сгоришь! — пламя охватило раз лившуюся «отработку», перекинулось на резиновый коврик и промасленные доски, прикрывавшие часть ямы.

— Ай! — из темноты приямка выметнулся парень в спортивных штанах, бросившийся в сторону выхода, но, в последний момент замерший в нерешительности перед горящим порогом бокса.

— Прыгай, дурак! Прыгай, а то сгоришь! — парень метался перед огнем, пока я не навел на него ствол ТТ: — Прыгай,