- Джентльмены! – я обернулась на надтреснутый старческий голос и увидела ещё одного из сенаторов, пожилого, но не такого уж и старого на вид мужчину. Серо-русые короткие волосы, нос с горбинкой, невысокий, сутулый, он весь непрерывно двигался, переступал с ноги на ногу, то вытягивал вперёд, то прижимал к груди трясущиеся, как после обильных возлияний, руки. – Джентльмены, ситуация с Джаксвиллем не та тема, которую стоит избегать и замалчивать, ибо она произошла по нашей вине. Мы должны думать о науке, мы должны мыслить глобально! Скверные должны быть нашими союзниками, безусловно. Их силы и слабости должны стать нашей силой. Они должны быть открытой для нас книгой, увлекательной книгой о возможностях природы...

- Когда, Рабрай?! – насмешливо проговорил сторонник Крайтона, тот, что первым вспомнил о Джаксвилле. – Сколько ещё лет ты протянешь? И где твои успехи? Чего ты добился за все эти годы, ты и твоя команда? Полдесятка неудачных экспериментов?

- Я добился бы куда больше, если бы… - из-за волнения голос мальёка задребезжал ещё сильнее.

- Карэйн, ваша позиция нам давно известна. На научные исследования в настоящий момент выделяется ровно столько, сколько возможно…

- Но, джентльмены!..

- Между прочим, сегодня у нас и леди, то есть, малье присутствует! – добродушно заметил Трошич, а я мысленно помянула небесного крота. – Может, выслушаем и её мнение? В конце концов, свежий молодой взгляд неравнодушной особы… К тому же женский милосердный взгляд - будущей жены, матери.... Малье Флорис, что вы можете сказать?

Я почувствовала пронизывающий взгляд сенатора Крайтона и снова выругалась про себя. Остальные сенаторы тоже смотрели на меня, кто-то недоумённо, кто-то со снисходительной улыбкой, кто-то хмуро и утомлённо.

Надо было ответить. Пришлось, хотя я бы лучше малодушно отмолчалась. И уж тем более я не собиралась высказываться перед сенатором Крайтоном вот так… факт нашего скорого родства уже, похоже, ни для кого не секрет. Надо было сказать что-нибудь нейтральное – я так отчётливо это понимала, и осознание того, что нейтрально никак не получится, ужасало меня. И всё-таки я выдохнула и ответила:

- Мне самой всего девятнадцать лет. Я не… да, в чём-то я не разбираюсь, я неопытна и магически не вошла в силу, но… Мы – я и мои ровесники – уже не несмышлёные дети. С нами можно сотрудничать и договариваться. Я многого не знаю, но считаю, что любой дар при желании можно обратить на благо. И во вред тоже. Моя стихия – огонь. Огонь может согревать и сжигать. И любой человек заслуживает человеческого обращения. В конце концов, все мы окажемся потом на одном небесном лугу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прекрасно сказано, малье, - хмыкнул Трошич. - Эй, Крайтон, нелегко тебе придётся с такой свояченицей.

- Молодость импульсивна и категорична, - пожал плечами Крайтон, уже не глядя на меня. – Вернёмся к делу, довольно лирических отступлений.

Я чувствовала, как горят мои щёки, и окончания заседания, более не касавшегося темы скверных, дождалась с трудом.

***

Разговаривать с Трошичем отчего-то больше не хотелось. Я влилась в людской поток, легко подхвативший меня и неумолимо понесший к выходу из зала заседаний. В какой-то момент совсем рядом я увидела того самого ратовавшего за научные изыскания мальёка с трясущимися руками – и мы встретились взглядами. Меня вдруг как молнией прошибло: Карэйн! Так же к нему обратились… Неужели тот самый?!

- Мальёк Карэйн, подождите!

Раза с четвёртого он услышал меня и попытался остановиться, но сделать это было не так уж просто – тело явно его не слушалось. Сенаторы и другие сотрудники продолжали двигаться, и я решительно ухватила болезного под руку, утягивая к стене. От волнения хотелось сжать руки – и его, нервирующие меня своей непрестанной тряской, и свои собственные, разом онемевшие.

- Давненько меня не похищали женщины, да и к тому же – такие очаровательные женщины! – несмотря на внешнюю немощность, он явно обладал вполне себе цепким разумом. – Что вам угодно, леди?

- Я из Флоттервиля, - не тратя времени на предисловия, начала я. – Малье Сиора – моя соседка и... добрая знакомая.

- Вот как? Передавайте ей мои… а впрочем, ничего не передавайте. Она меня не жалует последнее время, лет этак тридцать! Хотя я безмерно уважаю эту самоотверженную леди. Думаю, Лаурис не протянул бы столько без такого надёжного тыла. Великий был человек! Человек науки! Сейчас таких нет…

- Мне очень нужно поговорить с вами, мальёк Карэйн. Это действительно важно!

- О чём же, прелестная малье? Простите, не запомнил вашего имени…

- Хортенс, - я обречённо обернулась на этот сухой голос и увидела, что людской поток уже почти иссяк, а сенатор Крайтон стоит совсем рядом. – На пару слов.

- Я бываю здесь по четвергам, леди Хортенс, - хмыкнул столь долгожданный Рабрай Карэйн, ученик моего почившего соседа Лауриса Сиора, практически единственный известный мне человек, всерьез интересовавшийся скверными дарами с научной точки зрения. – И хотя кто-то не против меня похоронить, пока не собираюсь на Небесный луг. Приходите в любое время.

- Займись делом, Карэйн, если служба тебе ещё дорога, - ответствовал Крайтон и обратил взгляд на меня, пронзительный и ощутимый, как затвердевший зимний воздух. – Армаль немало мне о вас рассказывал.

Судя по его взгляду, в этих рассказах комплементов было немного. Я пасовала перед его подавляющей властностью, как и другие, но не хотела этого показывать.

- А мне о вас. Но, к сожалению, несмотря на мои просьбы, так и не показал мне Сенат сам. Пришлось добираться самостоятельно.

- Вам не откажешь в настойчивости. Армаль максималист, это свойственно юности. Если у вас будут какие-либо сложности с ним, обращайтесь ко мне напрямую. В любое время.

В голосе Верховного сенатора не было любезности. Констатация факта: надо – обратись. Не думаю, что когда-нибудь я сойду с ума настолько, чтобы воспользоваться столь щедрым предложением.

- Вы хотите сказать, что проводили бы меня на заседание сами? – я приподняла брови. – Армаль утверждал, что вы не допустите женщину в Сенат. Я имею в виду, женщина как сенатор для вас всё равно что отряд древоедов на Небесном лугу.

- Женщина женщине рознь. Не вижу причин не удовлетворить ваше любопытство, Хортенс. Это нетрудно.

А как же комментарии к моему выступлению? Критика, попытка осадить?

- Так вы не… сердитесь?

- Разумеется, нет. Хочу только предупредить вас насчёт