Шрифт:
Закладка:
Ксения прищурилась.
– Резкая речь для десятиклассницы. Я шмыгнула в свою комнату, сижу тихо, делаю вид, что книгу читаю. В квартире ни шороха, ни звука. Где-то около восьми дядя Аристарх вернулся, что-то весело спросил у жены. И опять атмосфера, как на кладбище. В десять появился Эдуард – веселый, песенку мурлычет. Вскоре звуки стихли, но ненадолго. Раздался вопль парня: «Она набрехала! Ничего не брал! Да, тырил деньги из шкафа! Выпить люблю, травку курю! Но не колюсь! Мама, она тебе по ушам поездила! А ты ей поверила! Ты поверила ей! Ей поверила!!!» Я в комок сжалась, трясусь, вдруг ко мне в спальню Эдька ворвется. Но он убежал, и больше его никто не видел. Спустя, наверное, неделю позвонили из отделения милиции. Тело парня нашли в заброшенном доме под снос. Те, кто взрывает такие здания, начали обходить помещение, зная, что в нем могут жить бомжи, которых в советские времена и в перестройку было предостаточно. Мужчины обнаружили труп в петле. В кармане лежала записка: «В моей смерти виновата Анна Викторовна Сорокина. Мать ненавидит меня. Исполнил ее давнее желание, ушел навсегда!» Там же были адрес и номер телефона.
– Жестоко, – пробормотал Чернов.
– Избалованным эгоистам не свойственно убивать себя, – тихо заметила Гортензия. – Эдуард в самом деле добровольно ушел из жизни?
Ксения опустила голову.
– Я тогда школьницей была, подробностей не знаю. Но помню, как плакал дядя Аристарх. Ему было очень тяжело осознать, что Эдика больше нет. И учтите, он был верующим человеком, а по православным правилам самоубийцу нельзя отпевать в церкви и заказать заупокойную службу, даже записочку о молитве нельзя подать. Для Аристарха Федоровича страшное испытание. Сын в аду, а отец ему помочь не способен! Но уже говорила – дядя Аристарх был из тех гениальных ученых, кто создавал новое оружие. За его физическим и душевным состоянием тщательно следили. Дома круглосуточно дежурил врач. Медик сразу доложил кому надо, что подопечный не спит, ночи напролет проводит у икон. И вскоре к Аристарху приехал известный психиатр, принес справку. В ней говорилось, что Эдуард Сорокин пять лет назад был зарегистрирован в психиатрическом диспансере. Диагноз – шизофрения. Это неправда. Сейчас объясню, зачем такая бумага понадобилась. К ситуации подключили Анну Викторовну. Та мужу «покаялась», дескать, она поняла, что с Эдиком что-то не так, и уговорила сына на консультацию у психиатра. Тот озвучил диагноз, подростка поставили на учет. Но юноша и мама не поверили доктору, посчитали, что медик ошибся. Эдуард не лечился, его психическое состояние ухудшалось – это и стало причиной суицида.
Ксения развела руками.
– Дядя Аристарх был великим ученым, но в быту – младенцем. Ложь про психушку шита белыми нитками. Никогда бы сына гениального Сорокина не поставили на учет в психоневрологическом диспансере. Его бы лечили в другом месте. Но дядя ничего не заподозрил. Обмануть его – как у младенца игрушку отнять. Впрочем, малыш возмутится, устроит истерику. А дядя всему поверит. Сам он не лгал и других врунами не считал.
Глава двадцать четвертая
Ксения кашлянула.
– Аристарх Федорович воспрял духом. Он с этим документом куда-то поехал, получил разрешение на все – на молитвы в церки, отпевание – и прямо помолодел. Я вскоре поступила в вуз, вышла замуж за иностранца. И в этом случае опять имя дяди помогло. На дворе уже была перестройка, но на тех, кто хотел создать семью с подданным другого государства, все равно смотрели косо. Ставили разные препоны, пытались притормозить регистрацию союза. Дядя Аристарх не позволил затевать со мной подобные игры. У нас с мужем все словно с горы скатилось. Без проблем расписались, без задержки я улетела в Париж. Интернета еще не было, но обычная почта действовала, так что мы