нас решительно убедила, что все эти кондитерские мешочки и шприцы – дурной тон.

Лиззи рассмеялась:

– Мне не часто нравится, когда мне говорят, что что-то, мол, вульгарно! Потому что обычно это касается того, что я как раз люблю – перекусить прямо на улице, к примеру, или выйти из дома без перчаток. Я ужасно рада, что мне не придется возиться с этими шприцами и мешочками. – Впрочем, тут же посерьезнев, Лиззи добавила: – Хотя я не очень представляю, как без шприца сделать надпись к торту на день рождения… Извините! Просто мысли вслух!

– Могу для закуски предложить паштет, – сказал Дэвид. – С тостами Мельба[29]. Их можно подать на стол еще до того, как все рассядутся.

– А не слишком ли заморочно делать тосты Мельба? – спросила Александра.

– Нисколько, – пожала плечами Мэг. – Я как раз на днях – к сожалению, не у мадам Уилсон – узнала хорошую подсказку. Надо тонко нарезать белый хлеб, убрать все корочки и разрезать пополам. А затем просто подсушить в духовке.

– Ну, ладно, – согласилась Александра. – А какой именно паштет мы будем делать?

– Из копченого лосося, – с готовностью ответила Мэг. – Мой любимый!

– Но в рыбе же столько костей, – возразила Лиззи.

– Купим филе, – успокоила ее Мэг. – К тому же нас тут столько человек – есть кому вынимать из рыбы кости. Зато это дешево.

– Или из куриной печенки, – предложил Дэвид.

– Уж больно возни много, – возразила Мэг. – Хотя и вкуснотища…

Они еще долго обсуждали варианты угощений. Сойтись не смогли лишь на том, что подать к пудингу на десерт. В конце концов Лиззи начала откровенно зевать.

– Ладно, – не выдержала она, – пойду-ка я в постель. Завтра с утра еду на воскресный ланч с родителями. Кто-нибудь желает составить мне компанию?

В ответ последовало вежливое бормотание, однако никто предложение не принял. И Лиззи было вполне понятно почему.

– Тогда всем пока, – кивнула она.

– Лиззи, а ты не хочешь, чтобы я тебя туда отвез? – предложил Дэвид. – Ты сегодня на рынке была просто молодчиной.

Но Лиззи покачала головой.

– Будет на самом деле проще и удобнее, если я поеду на поезде. Для родителей это более привычно.

Она бы ни за что не смогла объяснить родителям, кто такой Дэвид – даже не будь он геем. Ее матушка тут же отправила бы их к алтарю, не дав времени и заикнуться про аренду шатра.

На следующее утро отец, как и договорились, забрал Лиззи со станции. Девушка крепко обняла его, чем вызвала у отца немалое удивление, но все же он смущенно погладил ее по спине. Лиззи внезапно осознала, насколько стремительно она повзрослела, стоило ей оказаться вдали от жестких рамок, устанавливаемых ее родителями. И хотя их общество казалось ей порою очень душным, они все равно были ей бесконечно дороги.

У мамы уже был готов жареный ягненок, в столовой было накрыто на троих. Сколько Лиззи себя помнила, у них всегда бывал подобный воскресный ланч. Папа нарезал мясо, мама раскладывала овощи и передавала по кругу соус. После еды Лиззи убирала со стола, после чего варила для родителей кофе и подавала его в гостиную.

– Как замечательно, что ты хоть ненадолго приехала домой, моя радость! – сказала мама, когда все было наконец разложено по тарелкам и отец принялся за еду. – Когда же в конце концов закончатся твои курсы и ты сможешь насовсем вернуться в родной дом? Жду не дождусь, когда же моя Элизабет снова будет со мной.

Лиззи стала усиленно жевать, избегая необходимости отвечать на вопросы.

– Папочка может забрать тебя оттуда, где ты сейчас живешь, правда же? Привезет тебя домой со всеми вещами.

На самом деле ее мать не называла своего супруга «папочкой» с тех пор, как Лиззи исполнилось примерно лет тринадцать, и девушка всякий раз испытывала неловкость, когда мать вдруг возвращалась к прежней привычке. Вот и сейчас Лиззи сильно смутилась, хотя, кроме них троих, в столовой никого не было.

– Ну, разумеется, – ответил отец. – Все что угодно, лишь бы вернуть мою дочурку под родной кров.

Лиззи ласково улыбнулась. Дольше откладывать ответ было уже невозможно.

– Сказать по правде, я подумываю о том, чтобы остаться в Лондоне. Я бы хотела найти какую-нибудь работу. В конце концов, вы столько денег потратили на то, чтобы я научилась готовить, и мне кажется, будет правильно, если я что-то заработаю, чтобы оправдать эти затраты.

Оба родителя недоуменно уставились на нее, слегка приоткрыв рот. Лиззи вроде бы с ними и не спорила – но и не кивала в знак согласия, как обычно.

– О! Вы обязательно должны услышать, где я побывала вчера! – решительно продолжала Лиззи, все так же сияя улыбкой. – Я стояла за стойкой с антиквариатом на знаменитом рынке Портобелло! Это известнейшее место! – добавила она, ожидая, когда же ее родители перестанут походить на перепуганных рыбок.

Отец первым обрел дар речи.

– За антикварной стойкой? Как ты там оказалась?

– Солнышко мое, – обратилась к ней мать, – а эти антиквары достаточно уважаемы в обществе?

– О да! Конечно! Помнишь Александру? Она приезжала со мной сюда. Так вот, у нее на пару с другом – торговая палатка на Портобелло. И я им вчера там помогала. Я пришила одной покупательнице прелестные пуговицы на платье, и она была ужасно довольна.

– Не сомневаюсь! Ты всегда умела управляться с иголкой, – сказала мама.

– И со швейной машинкой, – присовокупила Лиззи. У нее всякий раз создавалось впечатление, что мать была бы намного счастливей, если бы ее дочь просто расшивала салфетки для подносов да делала матерчатые сумочки для бельевых прищепок к ярмаркам рукоделия, в которых так активно участвовала миссис Спенсер.

– Да, ты и впрямь сшила себе несколько очень милых платьиц, – признала мать.

– А еще мне удалось внести небольшие изменения в жакет с юбкой, чтобы ты в них выглядела наряднее, правда? Если не ошибаюсь, мы поменяли там пуговицы.

– Элизабет, тебя не затруднит передать мне кувшин с водой? – попросил отец, хотя Лиззи сидела довольно далеко.

Она протянула кувшин матери, а та уже передала его отцу.

– Много тебе удалось сделать в саду, пап? Или было пока слишком холодно?

– Милая, теперь у нас садом занимается мистер Эдвардс. Неужели ты забыла? – Судя по голосу, миссис Спенсер была сильно разочарована таким провалом в памяти у дочери.

– Ах да! Мне просто очень нравилось в детстве вместе с тобой возиться в саду. У меня ведь был даже собственный кусочек сада, помнишь?

Лиззи недоумевала: почему же так туго вдруг пошел их разговор? Ведь перед ней сидели ее