Плотный бумажный пакет со свежей выпечкой приятно согревал руки. Полянский размечтался о большой чашке горячего сладкого чая вприкуску со свежими пирожками. Немного не дошёл до подъезда, когда его окликнули.

– Тимофей Дмитриевич!

Полянский огляделся и заметил на детской площадке Белякову, которая махала ему рукой.

– Тимофей Дмитриевич, можно на минутку?

Он подошёл и увидел, что рядом с ней стоит долговязый нескладный подросток, одетый во что-то многослойное, чёрное и безразмерное. Замёрзшие оттопыренные уши без шапки под капюшоном.

– Здравствуй, Ярослава! Как говорится, чему могу поспособствовать?

– Вот, полюбуйся, пожалуйста! Иду из аптеки, а тут жеребёнки площадку уродуют. Не местные. Вон, процарапали всякую похабень. Двое-то сдристнули. А этот борзый, права качает.

– Да, вы кто такая, чтоб мне указывать?! Не имеете права! Только троньте, и вам сразу уголовка за избиение несовершеннолетнего! – мальчишка ковырял носком ботинка песок со льдом.

– Ишь, ты, грамотный! Как о правах, так в курсе, а как за обязы, так никто ни сном, ни духом! – всплеснула Белякова руками.

Полянский рассматривал подростка. Видел убогое жильё, до которого отсюда ехать на метро, электричке и маршрутке, видел смрадную комнатушку, где скулил младший брат мальчика, больной эпилепсией и ДЦП, на его инвалидную пенсию пили на общей кухне родители, изредка просыхая…

– Слушай меня, Костик Краснов с Парковой улицы, – начал Тимофей.

Парнишка вскинул из капюшона бледное лицо, вытаращился серыми глазами и приоткрыл рот.

– Откуда вы меня знаете?

– Я много чего знаю, чего предпочёл бы не знать, – вздохнул Полянский и поправил очки. – Слушай, Костик, друзья твои тебе не друзья, потому что бросили тебя. Зассали даже с тёткой незнакомой поругаться, им на тебя начхать. Подумай об этом, когда домой поедешь.

– Денег на дорогу нет, – прищурился подросток.

– Корешам своим сопливым трындеть будешь. У тебя пятихатка слева во внутреннем кармане. Знаю, тебе не сладко живётся, но в казённом доме будет хуже. Об этом тоже подумай. Не ломай себе жизнь. Пока, Костик!

С совершенно обалдевшим видом, дважды споткнувшись, мальчишка вышел со двора на проспект.

– Молодец! – похвалила Ярослава.

– Тебе сложно было спокойно и вежливо его самой послать?

– Нет, Тима. Реплики должны быть с твоей комплекцией. Как говорится, «вежливость это хорошо, и работает, но при условии, что в воздухе висит лёгкий флёр гипотетических недополученных п**дюлей»!

– Отлично сказано, Яся!

– Да. Но, к сожалению, не мной. Это с просторов сети, где-то попадалось. Правда жизни, так её и раз так, – вздохнула домработница. – Тима, у тебя на этой неделе Красота ночует? Которая?

– Ни одной, Яся. Работа сложная. Ни минуты на личную жизнь.

– Так мне же проще, готовить меньше! Эх, жениться тебе надо, барин! А то скоро никакого здоровья на молоденьких не хватит!

– Каких «молоденьких»?

– Таких. Каждая твоя Красота моложе тебя на семнадцать – восемнадцать лет минимум. Если с некоторой натяжкой, то, считай, в дочери годятся!

– Вот сейчас взяла, и сбила романтический настрой! Чего ты в чужую жизнь лезешь?

– А ты мне не чужой! Тима, я ж за тебя, сироту, душой болею! – хмыкнула Ярослава.

– Скажешь тоже! Ладно, будь здорова!..

6.

Капитан Кравченко всегда считал себя человеком расчётливым и практическим. Поэтому в полицию пошёл сразу после армии. Да, не особо престижно, не слишком высокооплачиваемо. Первое время.

Ему была нужна перспектива, Сергей имел вполне конкретные планы на будущее. Жёсткий режим и свирепая экономия быстро создали ему репутацию человека принципиального и надёжного. И та маленькая власть, которую он получил, поступив на службу, со временем должна была принести свои плоды, компенсировать годы ограничений и лишений.

Перевёлся из Твери в Москву больше десяти лет назад, совсем зелёным сотрудником, теперь даже вспоминать смешно. К работе относился серьёзно, не филонил, как многие. Не выделяясь явно и резко, Сергей постепенно выстроил дистанцию с коллегами, не принимал участия в коллективных праздниках и семейных выездах сослуживцев. Не пил алкоголя, курил мало, старательно поддерживал себя в форме, всегда сдавал все нормативы по высокому разряду.

Болезнь матери три года назад ненадолго выбила его из колеи. Но Сергей быстро собрался, и как только мать окрепла и оправилась после сердечного приступа, перевёз её в съёмную комнату в области. Оперативно продал по доверенности тверскую квартиру, и сделал первый взнос за новое жильё. Получил на службе дотацию для частичного погашения ипотеки. Пока всё складывалось ровно.

За матерью можно было пока не присматривать, и сам он дома бывал редко. Дежурства, работа в оцеплении, служба забирала почти всё время. Ночевал он чаще у подруг, коих всегда имелось в избытке. Даже поверхностный роман процентов на девяносто гарантировал домашнюю еду, и тёплое женское тело в мягкой постели. Дамы, конечно же, претендовали на весь досуг, но у него всегда была железная отговорка: «Прости, дорогая, служба!».

А вот с Соней он споткнулся в этих чётких планах и схемах. Во время учёбы у неё было вроде производственной практики, она стажировалась в отделе кадров. Моложе его на семь лет. Серьёзная, старательная, проводила тестирование сотрудников, сурово сдвигая бровки. Такая прелесть, не глупая, и фигура что надо. Сергей заглянул в её тёмно-серые глаза и пропал, а уж когда дошло до объятий!..

Работать в полиции она, разумеется, не осталась, перешла в частную клинику, и консультировала онлайн. И уже пятый год они периодически сходились и расходились. За это время родители, работавшие за границей, помогли ей купить квартиру, и не на окраине Новой Москвы, как он, а в хорошем зелёном районе недалеко от метро Бабушкинская.

И про себя Кравченко уже всё рассчитал и поделил. У Сони квартира больше, двушка, туда надо будет перевезти мать, чтоб помогала с внуками. А своё жильё сдавать, потом пригодится для детей на будущее. Соня может работать дома удалённо, не семья, а мечта.

Но как раз на этой его мечте они и столкнулись лбами. Встали намертво, как те два барана на мостике в детском стишке. Соня не спешила расставаться со своей свободой. Выставляла его из дому, один раз даже среди ночи. Горячая девица с характером, яркая и слишком независимая. Следила за собой, посещала спортзал и постоянно чему-то училась. Почти не готовила дома, и не посвящала выходные уборке, как его мама.

Соня не разрешала хранить в