Шрифт:
Закладка:
– Это как? – громко уточняет хохмач с первого ряда. – Покажешь сцену Шарон Стоун из «Основного инстинкта», чтоб нам стало весело?
– О, это по плану, как правило, в самом конце моего выступления…
Парни смеются. Никто не уходит. Генеральный тоже подначивает, подмигнув мне предварительно:
– Ну, кто тут мне нервы трепал своими дедлайнами? Я отпускаю работать. Идите…
Ребята смущенно смеются, рассаживаются, регулируют кондиционер, запускают презентацию, лекция начинается…
Через два часа яркой и реально драйвовой работы (парни из айти-сферы вопреки всем стереотипам невероятно умны, обладают потрясающим чувством юмора и вовсе не выглядят забитыми отшельниками в капюшонах) я завершаю выступление:
– Всем спасибо за лекцию и за то, что не ушли. Мне с вами было хорошо.
– Пришло время расплаты, – напомнил хохмач с первого ряда.
Народ заулюлюкал и зааплодировал, поддерживая лидера.
– А, точно! Шарон Стоун! – «вспомнила» я.
Я красиво села на крутящийся стул, повернулась спиной к аудитории и, широко распахнув ноги, поменяла их местами.
– Э-э-э, – по аудитории пронесся вздох разочарования.
– Что?
– Это нечестно!
– Нечестно? – Я усмехнулась. – Ты можешь быть сотню раз прав, но какой в этом толк, если изначально досконально не согласованы формулировки техзадания.
Громче всех хохочет генеральный. У него это больная мозоль.
ГРАБИТЕЛИ
Забрала сына с другом из школы, с продленки.
Говорю, ребят, мол, веселее идем, мне домой быстрее надо. Я болею, на минуточку.
Но парни, выбежав на улицу, обнаружили белый пушистый снег и, заряженные детством, давай играть, носиться, снежками стрелять.
Мимо пробегает друг сына, кричит ему:
– Я полиция, я тебя сейчас арестую, руки за голову, – и кидает в сына снежком.
– Да ты меня не поймаешь, – прячется сын за деревом. – Я грамотный хулиган, я все продумал…
Бесятся, в общем. То один – «преступник», а второй его ловит, то меняются. Весело им.
А мне домой надо.
– Ну хватит, – ворчу я. – Я пошла…
И тут подбегает ко мне мой румяный сын и громко, почти по слогам, орет на весь притихший школьный двор:
– НУ, МАМ! НУ-НЕ-МЕ-ШАЙ-МНЕ-БАНК-ОГ-РА-БЛЯТЬ!
Однажды я с командой ездила на съемки во Вьетнам. Всего пять дней, а впечатлений – на всю жизнь. И главное, там, где съемки, там приколы каждую минуту.
Мы спали часа по три в сутки в общей сложности, все остальное время снимали, и это такой драйв на пределе усталости, что если бы не юмор, мы б не выжили…
* * *
Как-то пьем кофе, жарко очень, а кофе – горячий. Оператор спрашивает, задумчиво глядя в чашку:
– Это ж арабика?
Мы, в один голос, в ответ:
– ЖАРАбика!
* * *
Забегаю в косметическую лавочку и спрашиваю у продавца: «А из чего этот крем?» Оператор с видом эксперта комментирует:
– Этот? Этот из жеваных ушей питона, слюней ночной бабочки и малюсенького моллюска…
* * *
На внутренних авиалиниях проходим паспортный контроль. Меня не выпускают, осматривают рюкзак.
– Что там у тебя? – нервничает группа.
– Ребят, да ничего, только книги мои… – оправдываюсь я.
– Видимо, они и правда бомба!
* * *
– О, а ты что, книги пишешь? – удивлен оператор.
– Ага!
– Что, прям Кирилл и Мефодий – друзья твои?
– Я тебе больше скажу, они мои подписчики!
– Кирилл – это который из «Иванушек»?
* * *
Утром съемочки.
Я иду вдоль дороги и говорю текст.
По дороге проезжает похоронная процессия. Тут, во Вьетнаме, похороны – это праздник. Музыка, цветы, оркестр.
Мы быстро ориентируемся, поворачиваем камеру и снимаем похороны. Для сюжета – интересно и зрелищно.
– Юля! Юля! Мы сняли похороны! – хвастаемся мы продюсеру.
– Молодцы! – хвалит нас Юля.
Вечером съемочки.
Я иду вдоль дороги и говорю текст.
На дорогу выходят (выпархивают) девочки легкого поведения. Колоритные такие.
Мы быстро ориентируемся, поворачиваем камеру и снимаем девочек. Для сюжета – интересно и зрелищно.
– Юля! Юля! Мы сняли девочек! – хвастаемся мы продюсеру.
Юля, на секунду задумавшись:
– Дорого?
* * *
Едем на локацию и проезжаем табличку с надписью «Нос мокинг». Ну это что-то вроде «Некур Ить»!
* * *
Мы мало спали, много времени проводили в дороге, торчали часами под палящим солнцем, плюс часто ели невнятный стрит-фуд (ибо спешили), что не могло не отражаться на самочувствии членов группы.
Если надо было отлучиться в туалет (что стопорило работу), мы говорили условную фразу: «Пойду луну фоткать».
Ее придумал звуковик, который однажды ушел надолго, и мы его честно ждали и сочувствовали ему, ибо решили, что парень нехило траванулся, раз так надолго завис. Сочувственно хлопали по плечу, когда вернулся.
А потом оказалось, что он… реально фоткал луну!
Десять человек его ждут, видите ли, романтика, а он луну фоткает!
Ну так вот.
Встречаемся в лобби отеля – выезжать на локацию. Ждем оператора. Его нет.
Пишем:
– Ты там не заснул?
– Неее, – отвечает он. – Я фоткаю луну.
– Ну, сколько можно-то? – сердимся мы.
– Ждите, ребят. Тут после вчерашнего супа обоср…ться, какое полнолуние…
* * *
Или ехали еще как-то на локацию по серпантину. Помощнику оператора приспичило. Но на серпантине не остановиться, а он еще длинный.
– А мне бы срочно луну сфоткать, – говорит он нетерпеливо гиду. В полдень, на минуточку.
– Терпи, – отвечает гид. – Тут до луны еще, как до луны…
* * *
– Я пойду сфоткаю луну…
– Погоди, там уже Юля фоткает, а вдвоем вы не сможете, там один… фотоаппарат.
