Отдельно стоит рассмотреть случаи, связанные с интервью ньюсмейкеров и последующим процессом приведения текста в вид, соответствующий их PR-целям.

«Я вам этого не говорил»: особенности использования косвенной и прямой речи

К сожалению, не все издания могут себе позволить заявить, подобно The New York Times, что перед публикацией никогда не отправляют интервью на «визирование», так как их репутация и есть гарантия того, что слова ньюсмейкера будут опубликованы в неискажённом виде. Однако журналист абсолютно любого издания способен совершить следующие шаги:

• перед интервью проговорить вслух, что цитаты или прямая речь (если жанр – интервью «вопрос-ответ») с диктофонной записи будут использованы в статье;

• объяснить, что эти цитаты будут расшифрованы в строгом соответствии с записью и не будут отредактированы;

• попробовать договориться, что визировать прямую речь героя сам герой не будет.

Если последнее не получается, можно договориться, что цитаты на сверку будут присланы, но журналист имеет право в критических ситуациях, когда ньюсмейкер радикально переправляет свою речь (например, испугавшись или желая утаить что-то), оставить в тексте изначальные цитаты.

Безусловно, на всех трёх этапах автор может встретить противодействие, и тут задача редактора – укрепить его уверенность в своей правоте, а если что, быть готовым цитировать разъярённому ньюсмейкеру закон «О СМИ», а также статью 1274 Гражданского кодекса РФ, из которой следует, что только должностное лицо, то есть госслужащий, сотрудник госпредприятия, может рассчитывать на снятие своей прямой речи. Правда, на закон «О СМИ» можно ссылаться, лишь когда СМИ официально зарегистрировано. Инди-журналу в случае судебного разбирательства остаётся уповать на Гражданский кодекс.

Что делать, если вам угрожают судом или расправой

Такие ситуации, как ни странно, до сих пор возникают. С судебными перспективами всё более-менее понятно: вас, скорее всего, пугают, потому что клевету довольно сложно доказать, судебный процесс стоит денег, а журналисты так умудрятся сформулировать опровержение, что ньюсмейкер ещё раз опозорится. Так что судятся обычно очень крупные компании – вспомним, кейсы «“Роснефть” против “Ведомостей”» и «ВТБ против Forbes».

А в случае угрозы физической расправы следует тут же оповещать юридический отдел и службу безопасности. Если таковых в издательском доме или компании нет, то имеет смысл поставить в известность полицию и, главное, сообщить об этом ньюсмейкеру или предположительно связанным с ним лицам. Конечно, такие случаи редко происходят в 2021 году – на журналистов научились давить по-другому, – но всё равно лучше быть начеку.

Автор соврал вам (и читателю)

Ложь – грандиозная проблема креативного производства, где сплетаются амбиции и этика, где граница между реальностью и вымыслом, а также идеями и фактами не всегда чётко различима, где дедлайны могут смещаться по объективным причинам и где невозможно регламентировать процессы исчерпывающе. Тем не менее, если редактор не объявит крестовый поход против лжи во всех её проявлениях, такая мягкотелость дорого станет и ему, и читателю. Именно поэтому редакционная среда должна быть максимально открытой, лишённой практики умолчаний и недоговорённостей. Всё должно обсуждаться, страх совершить ошибку недопустим.

Если редактор просит автора назвать дедлайн, это должен быть настоящий, реалистичный дедлайн. Если журналист забыл включить диктофон, записывая комментарий ньюсмейкера или эксперта, ему следует сообщить об этом редактору. Следует также сообщать о проблемах на всех этапах работы над текстом – сразу.

Вышесказанное звучит неплохо, но как этого добиться?