— Чего ты боишься? — спрашивает он, подозрительно прищуриваясь.

— Я… Это слишком опасно, на кону стоит слишком многое, повелитель, что если она не найдет обратную дорогу?

— Ты не веришь в нашего бога? — спрашивает император. — Разве ты не знаешь, какой принят порядок наследования? Разве не читал ты в летописях, как Дариан унес Сандру и показал ей чешую? Она справилась и дала этому миру моего прадеда. Так же твоя истинная. Она совершит этот подвиг и вернется неся в себе не только наследника, но и знание.

Я оглядываюсь по сторонам и в лицо мне бросается довольная ухмылка князя Салемса. Он, стоя в одиночестве, поодаль от всех, кажется совершенно счастливым.

Стискиваю зубы и отвечаю так, чтобы никто не заподозрил, какая буря сейчас бушует в моей душе:

— Я чту нашего бога больше, чем кто-либо, как и моя супруга. Но как муж и как отец будущего наследника я беспокоюсь о безопасности…

— Бог хранит твою истинную, он подарил ей чудо — твоего будущего наследника и будущего наследника всей империи. Твоя истинная сможет преодолеть все и вернется целой и невредимой. Если же нет, то наследник будет выбран советом князей. Такова моя воля и такова воля нашего бога.

— Но…

— Не спорь, — в голосе императора на этот раз звучит нетерпение и усталость. — У меня мало времени, Каэн. Попрощайся с супругой и молись, чтобы все прошло благополучно.

Нет.

Этого не может произойти. Должен быть какой-то выход. Волна страшного беспокойства, невиданного до этого момента за всю мою жизнь, прокатывается в моей душе. Я смотрю на свою хрупкую истинную и теперь по-настоящему осознаю, что могу потерять ее. Неужели то, что я затеял было чудовищной ошибкой, которая теперь убьет мою любимую?

Она не знает, что ей предстоит и спокойно ждет той минуты, когда ей будет позволено взойти на спину огромного дракона. Бедная моя Анна. Неужели она сгинет в горах, навеки похоронив тайну местонахождения императорской чешуи?

Господи, что я наделал?

Я подхожу к Анне, и заключаю ее в объятия. Несмотря на то, что внешне она спокойна, я чувствую ее дрожь. Она обнимает меня в ответ, но словно бы нехотя, как будто в ее руках нет силы, или она попросту не хочет обнять меня…

— Прости, — шепчу я ей на ухо, — я не знал, что все так обернется.

— Не бойся за меня, каэн, — я вернусь.

От этих слов Анны я чувствую такую нежность к своей истинной, что острое чувство вины пронзает меня нестерпимой болью прямо в сердце. Она не понимает, что ее ждет. Она не понимает, что только сила дракона могла бы спасти ее. Какая она храбрая, какая сильная в эту минуту.

И теперь я теряю ее. Нет, нет, нет. Должен быть какой-то выход.

Но выхода нет.

Чувствую, как она отстраняется и заглядывает мне в глаза. В них полыхает уверенность и спокойствие, которой я никогда не видел раньше. Неужели ее вера так сильна? Откуда в ней это?

— Я совершил ошибку, говорю я ей и целую ее руку.

— Все что сделано, уже история, Каэн, ничего не вернуть, — говорит она отстраненно.

— Я скажу ему правду, я скажу, что наследника нет, нельзя допустить, чтобы ты полетела с ним, — говорю я отчаянно, пытаясь перекричать поднявшийся яростный ветер, бросающий мне в лицо черный песок.

Меня уже не волнует, что эти слова могут услышать другие. Безумное отчаяние охватывает мое сердце и чем больше я смотрю в глаза Анне, тем страшнее мне становится.

Она приближается ко мне и целует меня в губы.

— Ты это выбрал, Каэн, теперь тебе остается только молиться.

Она отпускает мою руку и смело идет к императору. Я вижу, как ее платье развевается на ветру, и мне мерещатся похоронные флаги.

Цепляясь за выступы на подставленной исполинской лапе, она уверенно карабкается вверх по телу дракона.

Я закрываю глаза и падаю на колени.

Я совершил ошибку, я потерял все.

Слышу, как огромные крылья начинают хлопать и поднимаю лицо вверх. Крошечная фигурка моей Анны виднеется где-то за головой императора. Я не могу разглядеть ее лица…

Только бы увидеть ее лицо. Пожалуйста…

Я встаю на ноги и начинаю набирать силу. Плевать на все, я полечу за ними. Я не могу допустить, чтобы она погибла.

И тут я чувствую чью-то руку на своем плече.

— Успокойтесь, князь, — слышу я голос Тайдела, — вам не позволят взлететь. Пусть все идет своим чередом.

Я пытаюсь скинуть его руку, но следующие его слова меня останавливают.

— Если вы это сделаете, князья уничтожат вас. Они только и ждут этого.

Я в ужасе смотрю на то, как исполинский дракон-император уносит мою истинную, взмахивая крыльями, все выше и выше. Его черное тело смешивается с густым черным дымом, заволакивающим все небо. И в эту минуту оглушительный рев труб разрывает пространство.

Если я что-то и мог сделать, то теперь уже поздно.

Трубы стихают и тишина, которая наступает за этим, оглушительно звучит в моей голове, как безмолвие неумолимого рока.

Что я наделал?

— Не переживайте вы так, князь, —слышу я нарочито сладкий голос Салемса, — я уверен, ваша истинная скоро вернется, ведь она носит наследника под сердцем, он придаст ей сил и не даст погибнуть. Не так ли, архимагистр Тайдел?

Глава 27

Анна

Я чувствую, как острые края чешуи на теле императора режут мои руки, оставляя глубокие порезы, но не обращаю внимания. Все о чем я думаю — это карабкаться вверх, не оглядываясь, не задерживая мысль на том, что оставляю позади.