новая цель на ближайшие двести семнадцать лет. Если за это время я не продвинусь в этом направлении, то придётся корректировать планы и искать другую точку приложения для моих вычислительных мощностей.

— Я могу только пожелать тебе удачи, — ответил я на это.

— Она мне не нужна, — хмыкнул Захар. — Как и тебе.

Ну, его правда.

/25 мая 2029 года, Серые земли, объект № 89/

— Долго ты там будешь торчать? — спросил я у Хранителя.

— Преобразование почти закончено, — ответил он. — Пять минут.

Я посмотрел на наручные часы, после чего щёлкнул челюстью.

— Ладно, жду, — сказал я ему.

Захар, наш рукастый парень, починил охлаждающий контур. Сначала притащил из своей лаборатории лично изготовленный малый охлаждающий контур, после чего, пока саркофаг охлаждался малым, полностью заменил большой охлаждающий контур. И всё заработало, как и прежде.

Потери некроэнергии снизились до нуля, где-то на верхних этажах заработали приборы, отключённые на тяжёлые времена, а некроэнергетический фон в усыпальнице начал резко разрежаться. Сейчас тут пусто, вообще никакого фона — связано это с системой защиты усыпальницы, которая вырубилась одной из последних.

Утыкаюсь в смартфон и херачу цветные кристаллы — я на девяносто восьмом месте в республиканском рейтинге. Уже есть индивиды, которые херачатся в кристаллики по десять-двенадцать часов подряд — они сидят в топах. Ну и мозги у них варят, потому что больше всего рейтинга зарабатывается в раундах свыше двенадцатого уровня сложности, поэтому можешь хоть неделю непрерывно долбиться на уровнях с первого по одиннадцатый, а чувак, успешно прохерачивший пару часов на тринадцатом-четырнадцатом добавит к своему рейтингу гораздо больше баллов.

Я-то тоже вумный, поэтому сижу на семнадцатом уровне сложности, но есть один ушлёпок из Фив, играющий исключительно на двадцатом. Семь из десяти раундов он просирает, но остальные дают ему жёсткий буст рейтинга. А я не могу на двадцатом, потому что очень не люблю проигрывать…

Крышка саркофага начала с шипением подниматься.

Захар, всверливший в саркофаг пару зондов, ещё позавчера предупредил меня, что Хранитель стремительно поправляет собственное физическое состояние — для этого ему была нужна кровь. Изначально же он был скорее мёртв, чем немёртв: система саркофага не позволяла ему выделять ограниченные ресурсы на некроэнергетическую регенерацию, так как остро не хватало на более важные системы. Теперь же, когда с некроэнергетическим генератором всё стало нормально, Хранитель задействовал всё, что только можно. Ну и «заплатил» саркофагу за освобождение.

«Умный дом» нуждался в крови, потому что сильно просрочил пополнение запасов для экстренного питания своего хозяина, поэтому пошёл на сделку с Хранителем очага. Хранитель очага — это удобно и полезно, но шестьдесят литров крови — это шестьдесят литров крови. И не такой уж и умный этот дом, раз до сих пор не понял, что никакой хозяин уже не придёт…

— У меня времени не дохуя, поэтому будь добр поторопиться, — попросил я Хранителя.

Из саркофага вылез тощий и бледный мужик лет пятидесяти. Абсолютно лысый и абсолютно голый. Мне было неприятно наблюдать за тем, как катетер, установленный ему в член, натянулся и удержал его.

— Хрх-хах! — кашлянул бывший хранитель очага.

— Вытащи эту штуку из члена, — сказал я ему.

— Да-да, — кивнул он и вынул катетер.

Металлическая часть катетера потянула за собой органическую часть, представленную жуткого вида тонким мясистым жгутом с молочно-белыми вкраплениями.

— Как тебя звать? — спросил я.

— Александром, — представился бывший хранитель и подошёл к сокрытому в стене шкафу.

Удар по панели, и шкаф выехал, показав нам стальные латы, спату, каплевидный щит и истлевший кожаный мешок.

— Время беспощадно к вещам, — философским тоном произнёс я. — Что будешь делать дальше?

— Уйду подальше отсюда, — ответил Александр. — Ненавижу Серые земли и то, что здесь со мной случилось.

— В Праведную Республику лучше не ходи, — посоветовал я ему. — Ты же обязательно будешь жрать людей, а у нас это заканчивается очень плохо. Ну и в соседних с Праведной Республикой государствах тоже лучше не селиться — есть риск, что они станут её частью. И тогда тебе тоже пиздец.

— Я не собираюсь есть людей, — произнёс он.

— У тебя нет выбора, — сказал я на это. — Поэтому, когда примиришься со своей сутью, не ешь граждан Праведной Республики — это закончится очень плохо. Узнаем, найдём, выебем, а потом и упокоим. Так и будешь лежать в компостной яме, с вытекающими из жопы кровью и спермой. Никто не хочет для себя такого финала, ведь правда?

— Серьёзно? — недоуменно спросил Александр.

— Шучу, конечно же, — ответил я. — На самом деле, тебя поймают, после чего посадят в казематы. Будет суд, твою вину взвесят, а по этой мере тебя приговорят к наказанию. Если ты окажешься очень успешным — тебя ждёт окончательная смерть и компостная яма, а если крайне успешным, то моя лаборатория. У нас нынче редко вурдалаки…

— Это угроза? — уточнил он.

— Воспринимай это как развёрнутый совет, — покачал я черепом. — Я бы мог просто сказать что-то вроде «не делай этого», а я сказал тебе что-то вроде «не делай этого, иначе это приведёт к вот таким результатам». Мои правоохранительные службы буквально никогда не спят, поэтому ищут преступников и чудовищ круглые сутки, десять дней в декаду, без выходных и праздничных дней.

— Почему бы тебе не убить меня сразу? — поинтересовался Александр.

— А ты уже успел сделать что-то противоправное? — с усмешкой в голосе спросил я.

— Я тебя понял, — вздохнул вурдалак. — Куда я могу пойти?

— Попытай счастье за Спокойным морем, — дал я ему ещё один совет. — Там идут непрерывные войны, кровь льётся почти каждый день, поэтому никто не заметит, если её прольётся чуточку больше…

— Куда мне двигаться? — спросил Александр.

— Обратись