Шрифт:
Закладка:
— Ну… Он скоро подойдет, — наконец-то решился Мортэн. — Проходите. Пять рублей за фильм.
— Конечно, — с готовностью кивнул я, протянув соответствующую купюру, но тут же подумал, что Сивый, конечно, ломит цены.
Помощник лидера «хулиганов», оказавшегося подпольным кинопрокатчиком, впустил меня внутрь, показал ряд вешалок, даже тапочки. Последними я побрезговал, лучше в носках похожу. От грязи, если что, проще их отстирать, чем от концентрированного запаха пота многочисленных ног.
Я открыл следующую дверь, уже в гостиную, и на меня разом воззрились встревоженные лица. Так, понятно, одни мужчины и парни. Девушек нет, значит действительно что-то жестокое. Точно — «Рэмбо. Первая кровь». Фильм по этим временам серьезный и даже безжалостный.
— Зубастый, включай, — буркнул Мортэн худощавому пареньку с заячьей губой, и тот, кивнув, нажал на «Плэй».
Видеоряд на экране советской «Радуги» вновь закрутился, и по тому, что там сложно было разобрать происходящее, стало ясно: кассета перезаписана уже не в первый и даже не в четвертый раз. Переводчик гнусавил, и у меня даже на душе потеплело. Совсем как в детстве, только уже в начале девяностых, когда мы собирались смотреть у Суворова «Полицейскую академию»[1].
Мне заботливо подставили табуретку, я поблагодарил Мортэна кивком головы. А потом просто погрузился в просмотр картины с молодым курчавым Сталлоне. Взрывы, драки, выстрелы — что может быть лучше, чтобы отвлечься? Жаль только, что Сивый действительно уже пришел очень скоро, видимо, Мортэн ему как-то сообщил о моем появлении. Молча поздоровался со мной за руку и жестом предложил выйти с ним. Пришлось одеться, потому что поговорить Сивый захотел на улице.
— Извини, Жека, — просипел он. — Финансы компенсирую. Сам понимаешь, это не особо легально. Вот и не распространяемся. А ты кино посмотреть хотел?
— И да, и нет, — улыбнулся я. — Хочу тебе предложить выгодное сотрудничество.
— Какое? — насторожился Сивый.
— Ничего особенного, — я поспешил его успокоить. — Будем тебе завозить по паре десятков экземпляров газет. Обеих. Ты не против?
— Да мне-то что, — мой собеседник заметно расслабился. — Только это… Сильно не распространяйся.
— Скоро сможешь легализоваться, — я раскрыл свой главный козырь. — Слышал ведь о том, что в Союзе должны разрешить предпринимательскую деятельность?
Сивый кивнул.
— Вот и сможешь открыть свой кооператив. У меня еще просьба.
— Какая?
— Во-первых, газеты береги и давай только чтобы почитать, а не рыбу с семечками заворачивать. А во-вторых… мало ли какие интересные личности к тебе заходят или разговоры любопытные.
— Стучать? — уныло спросил лидер «хулиганов».
— Держать в курсе, — поправил я. — Потому что ситуация в городе нестабильная. Вспомни, мы с тобой говорили об этом. А сделаешь все, как надо, помогу тебе не только музей деревянных поделок открыть, но и официальный видеосалон. Плюс сможем потом договориться о публикациях про киносеансы. Мол, что можно посмотреть именно у вас. С расписанием, ценами и так далее. Согласен?
— А вот тут мне бы посоветоваться, — неожиданно сказал Сивый. — Надо мной кое-кто еще есть.
— Так, может, мне сразу с ним договориться? — уточнил я.
Лидер «хулиганов» смутился. Кто же, интересно, этот таинственный «акционер»?
— Евгений Семенович, какая встреча! — раздался знакомый голос. — А вы здесь какими судьбами? Прогуливаетесь?
— Привет, Стас! — прохрипел Сивый.
— Уважаемый, кажется, вы обознались, — строго посмотрел на него Жеребкин, секретарь Андроповского райкома ВЛКСМ.
[1]«Полицейская академия» (Police Academy) — американская кинокомедия 1984 года, режиссер Хью Уилсон. Франшиза была весьма популярна в СССР и постсоветской России. Разумеется, в нелегальной версии с одноголосым синхронным переводом.
Глава 10
Главный комсомолец района был, как обычно, подтянут и хорошо одет. Светлая офицерская бекеша[1] из натуральной овчины, формовка в тон, до зеркальности начищенные ботинки. На лице — фирменная надменная ухмылочка.
— Извините, — пробормотал Сивый. — Очень на моего приятеля похожи, Стасом зовут.
— Ничего страшного, — обезоруживающе улыбнулся Жеребкин, протягивая мне ладонь для рукопожатия. — Я, кстати, тоже Стас. Станислав. Будем знакомы.
— Леонид, — на автомате представился лидер хулиганов.
Я сделал вид, будто не заметил странности в этом разговоре. Хотя было ясно, как солнечный день на море, что эти двое на самом деле знакомы. Вот только Жеребкин по какой-то причине не желает об этом распространяться. По какой-то? Да нет, все предельно просто — секретарь райкома ВЛКСМ тоже посещает видеосалон Сивого.
— А мы с товарищем Набоко обсуждали музей, — я решил не показывать свою осведомленность. — Думаю, комсомолу это тоже будет интересно.
— Вот как? — искренне удивился Жеребкин. — И что за музей?
— Экспозиция поделок заключенных, — ответил я. — Под эгидой газеты. Знаете ли, целый пласт народной культуры, о котором не принято говорить.
— Интересно, — вскинул брови комсомолец. — Если человек перевоспитался… Почему бы и нет. Отсидел, исправился, вышел на свободу с чистой совестью. И помог ему в этом труд. Что же, это по-комсомольски. Я подумаю, Евгений Семенович.
Мне показалось, что он посмотрел на Сивого с явным интересом. Как будто что-то случайно открыл в человеке, о котором думал, будто все знает.
— Вынужден вас покинуть, товарищи, — сказал я, пожав руку Леониду и вежливо кивнув Жеребкину. — А с вами, Станислав, мы еще увидимся вечером.
— До скорого, Евгений Семенович, — ответил комсомолец, затем повернулся к Сивому. — Рад знакомству.