Понтифик аккуратно взболтал содержимое кубка и резким движением вылил его к подножию статуи. Несколько капель попали на хвост изображённой богини, но нагаасура это нисколько не смутило. Он снова зачитал молитву, на этот раз слова звучали скорее скороговоркой, чем песней и некоторые фразы повторялись по несколько раз.

Минута, две… Ничего не происходило, только понтифик замер, подняв руки вверх. Братья и вовсе, казалось, не дышали в этот момент. А потом по полу стал стелиться красноватый дым. Он появился, словно из ниоткуда и так же внезапно исчез.

Подняла взгляд, чтобы посмотреть на братьев и убедиться, что это мне не привиделось, и заметила лёгкую полуулыбку на губах самого младшего из них. Норайо даже не улыбался, просто уголки его губ чуть дёрнулись вверх, и поза стала более расслабленной. Наши глаза встретились, и я резко отвела взгляд. Вся красная от смущения, с покусанными губами, после попыток сдержать стоны, возбуждённая настолько, что в глазах легко различима похоть — меньше всего я сейчас была похожа на жрицу, посвятившую себя во имя служения богини. А осознание того, что совсем скоро вот этот мужчина и трое его братьев исполнят свои желания, легко угадываемые из-за приоткрывшихся паховых пластин, заставило сделать маленький испуганный шаг назад. «Бусины» снова потёрлись о клитор и я, охнув, посмотрела на статую.

Неужели вот это всё действительно нужно богине?

Лучше бы не смотрела. Я так и замерла, приоткрыв рот.

— Принимаешь ли ты Акайо кэрр Саито эту деву человеческого рода под покровительство дома теней? — заунывно начал понтифик, а я никак не могла оторвать взгляд от полупрозрачного, словно переливающегося всеми цветами радуги хвоста, обвившего подножия статуи.

— Принимаю, — уверенно ответил старший из братьев.

Хвост шевельнулся, отпустил каменный образ богини и из-за статуи выползла змееподобная женщина с рогами на голове. Прозрачная, сверкающая, но безумного похожая на своё изображение. Не знаю, видел ли её понтифик или все дело в моей накалившейся метке, но нагаасур продолжил, как ни в чем не бывало.

— Принимаешь ли её как мать всего клана?

— Принимаю.

А у меня волосы на голове зашевелись, потому что богиня или её материализация, если я не ошибаюсь, приоткрыла рот, показав длинные клыки, высунула раздвоенный язык, словно пробует им воздух и медленно двинулась в мою сторону.

— Клянёшься ли ты заботиться о деве человеческой, оберегать её от бед и боли ценой своей жизни?

— Клянусь. — Всё такой же уверенный ответ мужчины, не замечающего ничего невероятного и сверхъестественного.

Жар внизу живота вспыхнул с новой силой. Перед глазами начало темнеть. Понтифик ещё что-то спросил, но я уже не слышала. Сердце стучало в ушах, а в мыслях крутилась молитва-обращение к богине Матери, призыв о помощи и защите. Мне было страшно настолько, что возбуждение я уже не чувствовала. Вряд ли можно отнести этот факт к тому, что у меня получилось отрешиться. Скорее первая жена Отца Всемогущего втягивала его в себя, как воздух. И чем ближе она приближалась, тем страшнее становилось мне. Когда её когтистая рука опустилась мне на плечо, а отклик от моей богини так и не пришёл, я беспомощно посмотрела на понтифика.

Клянусь, он мне подмигнул!

Серьёзное лицо мужчины с проседью в волосах всего на секунду стало мягче, вокруг глаз появились мелкие морщинки, а левый глаз моргнул.

Рука Кэйташи на моей талии напряглась и, кажется, он хотел что-то шепнуть, но не успел. Понтифик обратился к Атсуши, начиная со второго вопроса. Потом настала очередь Кэйташи, Норайо. А я все стояла и не шевелилась. В голове настойчиво стучала мысль, что если не шевелиться, то змея не проявит агрессию. И плевать, что эта змея настоящая богиня. В какой момент обряда я не сдержала контроль над телом и расслабила мышцы я не поняла, потому что вслед за выпавшим камнем меня накрыла волна мощного многократного оргазма. Перед глазами окончательно стемнело, и я отключилась, уже не почувствовав, как кольца хвоста Кэйташи подхватили моё ослабевшее тело.

* * *

Сначала в нос ударил резкий, едкий запах и только потом я распахнула глаза. Тут же перед моим лицом возник обеспокоенный Атсуши. В его руках был какой-то засушенный сорняк и, судя по всему, именно им меня и приводили в сознание.

—  Она точно в порядке? — раздался вопрос от Акайо.

— Я тебе не лекарь, — огрызнулся Атсуши. И после намного мягче обратился ко мне: — Ты как?

«Как выжитый лимон», — честно ответила себе.

Однако вслух прозвучало другое:

— Нормально.

Из нормального было только то, что тело наконец-то получило свободу, и никаких цепочек и камушков не чувствовалось. Я лежала на чем-то твёрдом и теплом, сверху укрытая маленьким клочком багрового покрывала. Щеки вспыхнули, стоило представить, как четверо нагаасуров избавляли меня от брачного наряда. Братья, кстати, ничуть не смущаясь своего обнажённого вида, приняли человеческую форму и сейчас гордо демонстрировали всю мощь мужского достоинства. Только вот было одно «но»: после неожиданной встречи с богиней нагаасуров возбуждение схлынуло, и появился страх. Если уж меня так от камушка оргазмом приложило, то, что со мной будет после четверых мужчин?!

— Понтифик сказал, что ты понравилась нашей богине, — Атсуши улыбнулся и помог мне сесть… на алтарь.

Мда. Даже не надеялась, что меня отнесут куда-то далеко от храма. Но алтарь?

— Именно алтарь, Цветочек. — Кэйташи приблизился практически бесшумно, лишил моё обнажённое тело последней призрачной защиты в виде клочка покрывала, расправил его на алтаре и на полном серьёзе продолжил: — Помнишь я предложил тебе собственную мыльню? Хочешь я тебе ещё оранжерею пообещаю? Библиотеку? Личный кабинет?

Только хотела спросить с чего такая щедрость, как Кэйташи продолжил:

— Время, Цветочек. Осталось совсем немного. Переставай стесняться и просто подумай о чем-нибудь приятном.

Не дожидаясь ответа, нагаасур поцеловал медленно и неторопливо, нежно поглаживая по спине и успокаивая взметнувшийся страх. Как оказалась на четвереньках на каменной поверхности, даже не поняла. Спереди бесстыдно торчал вздыбленный мужской член, так и притягивающий всё моё внимание.

— Тшш, — тихо шепнул Акайо. — Поздно бояться, Маргарита. Теперь ты только наша и мы никогда не причиним тебе вред. Ты же слышала слова клятвы. Всё будет хорошо и совсем не больно.

Настолько хорошо, что я опять потеряю сознание? Аааа… а может тогда прямо сейчас? Ну это… в бессознанку. Где-то сбоку тихо рассмеялся Кэйташи, а после моя ступня попала в плен горячих пальцев. Они массировали, отвлекая, надавливали на какие-то точки и прогоняли настойчивую мысль, что я вообще-то даже не в курсе как обряд закончился. И почему никто не спросил моего мнения? У нас невесту тоже, насколько я знаю, спрашивают.

— Давай, девочка, всего пару глотков.