На улице внезапно похолодало. И хотя в замке было относительно тепло, к столу я вышла в сшитом по фигуре шерстяном платье кораллово-красного цвета. Закрытые босоножки в тон наряду, завитые волосы, легкий макияж — в зеркало на меня смотрела элегантная молодая леди. В ее взоре я прочитала желание сражаться за свою мечту. В данном случае — за украшения и вязаные предметы гардероба.

Леонид, встречавший меня в коридоре, тоже «при полном параде», иронически уточнил:

— И где ты собираешься прятать трупы врагов?

— Я собираюсь заставить их купить мои поделки, — мило улыбнулась я.

Леонид хмыкнул:

— Похоже, мне пора жалеть мужей наших дам. Кстати, среди них будет и тот, что привез тебя сюда.

Я вспомнила свою не особо комфортную поездку, многочисленные презрительные взгляды сопровождающих, обращение со мной, а раньше, наверное, и с Анастасьей, как с последней провинциалкой, и почувствовала, как тело наполняет здоровая злость.

— Похоже, я зря это сказал, — задумчиво проговорил Леонид, неотрывно следя за мной. — Что между вами тогда произошло?

— Ничего, — пожала я плечами. В самом деле, где я тогда была, и где он. Девчонка, которую готовили для роли служанки или господской «грелки». Понимать я все понимала. Но прощать не собиралась. — У нас с ним разные взгляды на умение общаться с людьми.

— Другими словами, он тебя обидел, и ты горишь желанием ему отомстить, пусть и опустошив его кошелек, — кивнула Леонид и наконец-то подал мне руку. — Пойдем. Гости уже собрались за столом. Ждут только нас.

Я руку приняла и зацокала каблуками по камню на полу. Костюм Леонид в этот раз выбрал черный, все его детали, даже рубашку, и поэтому в не особо освещенных коридорах у меня возникало чувство, что я иду в полном одиночестве. Немного жуткий опыт, следует признать.

Но вот перед нами появилась лестница, сверкавшая и переливавшаяся огнями, и фигура Леонида сразу же обрела очертания.

— Милая, — негромко произнес Леонид, когда мы спускались по мраморным ступеням, — прошу, не нужно смотреть так, будто собираешься на войну. Мужчины тебя испугаются. А дамы не поймут. И некому будет покупать твое рукоделие.

Зараза! Нет, пожалуйста, я могу и улыбаться. Но моя улыбка не гарантирует моего веселья и по-настоящему хорошего настроения.

Стол в обеденном зале был накрыт как обычно. Будничный обед, ничего праздничного. Все та же белоснежная льняная скатерть, все та же фарфоровая посуда, все те же хрустальные бокалы. Ничего нового.

За столом сидело десять-пятнадцать существ. В этом регионе, находившемся вдали от столицы и основных развлечений, проживало не так уж много аристократов. В основном землей владели те, кто титула не имел. А им на пиршество к принцу доступ был закрыт.

Пять семей, высшая аристократия, и единственная здесь, как пошутил недавно Леонид, все они охотно откликнулись на приглашение его высочества и с удовольствием прибыли на обед. Ну еще бы, такая сплетня пропадает: принц женился! Замок принял невесту! Да о моей жизни здесь не судачил только ленивый, не успела я дать согласие у алтаря. Слуги знают все. А если не знают, то легко выдумают. А между собой слуги господ общались без проблем. Так что аристократы, раззадоренные сплетнями обо мне, «потомственной девственнице», сумевшей стать принцессой, с огромным удовольствием поспешили в замок принца. Каждому нужно было своими глазами увидеть счастливицу, а потом капать ядом у меня за спиной. Я все это прекрасно понимала и особо не возражала. Как говорится, черный пиар тоже пиар. Пусть обсуждают. Будут активней разбирать мои поделки.

Два графа, один герцог и один барон с семействами разглядывали меня словно под рентгеном, нацепив на лицо маску фальшивой доброжелательности. Маска так и норовила сползти и обнажить настоящие чувства гостей: недоверие, злобу, зависть, пренебрежение. Как же, какая-то девчонка без рода-племени смогла окрутить самого принца! А у них, аристократов, тоже есть и младшие сестры, и дочери. И им очень пригодилось бы такое поистине хлебное и уютное местечко!

В отличие от Леонида, зациклившегося на своей нестабильности и не желавшего видеть то, что лежало под носом, его подданные прекрасно понимали, что ради денег и положения в обществе можно вытерпеть если не все, то очень многое. А принц считался в высшем обществе, по словам Лиски, моей личной служанки, любительницы посплетничать, мужчиной галантным, воспитанным и мягким. Да за такого любая пойдет с удовольствием. А нестабильность… Что нестабильность? В постели-то он не оборачивается!

Единственный, кто смотрел без злобы, спокойно, практически без эмоций, был тот самый граф, что привез меня Леониду. То ли он разделял точку зрения принца на его нестабильность, то ли желал всего лучшего прежде всего для своего господина, а уж потом для своей семьи. В любом случае, его взгляд меня удивил. Признаться, я ожидала от него другого отношения.

Теперь, став принцессой, я могла с полным правом занимать место во главе стола рядом с мужем. До этого обеда данная привилегия меня трогала мало. Перед кем выделываться? Перед слугами? Так им подобное «счастье» не светит. Теперь же, наблюдая раздражение и недовольство в глазах и женщин, и мужчин, чьи предки были намного благородней и моих, и Анастасьи, я почувствовала удовлетворение. Да, похоже, тщеславие мне не чуждо. Кто бы подумал.