— Эй, мы вообще-то не нанимались тут убираться! — возмутился Астарот. И так важно приосанился, свел брови, руки на груди скрестил. Будто со спины ко мне подошел кто-то, перед кем он вознамерился выглядеть важным и значительным.

Я оглянулся. Ах, ну да. Надя.

— Собственно, вы можете ехать, я догоню чуть позже, — я пожал плечами. — Мне просто совесть не позволит оставить пожилую женщину один на один тут со всем разбираться.

— А, ну отлично! — обрадовался Астарот и шагнул к своей Пантере. Бельфегор и Кирилл замерли в растерянности. Бегемот потянулся следом за нашим фронтменом.

Но дальше случилось внезапное. Даже не ожидал.

— Мне кажется, Велиал прав, — манерно протянула Надя. — Некрасиво получится. Помочь ведь несложно, нда? Я тоже остаюсь, вы можете ехать.

Выражение лица Астарота стало прямо-таки непередаваемым. Нижняя губа оттопырилась, как у обиженного ребенка. И несколько секунд он просто молча открывал и закрывал рот.

Но потом справился с собой и снова принял вид напыщенного павлина.

— Да тут делов-то… — он величественно пожал плечами. — Я смотрел, народ особо не буянил.

Бельфегор и Кирилл заметно расслабились, зато Бегемот выглядел расстроенным. Не нравилась ему перспектива собирать бумажки и расставлять обратно стулья вместо того, чтобы безыдейно зависать у Астарота и трепаться о всяком-разном.

Мы вышли в фойе и встали своей кучкой в уголке. Наденька пристроилась рядом с Астаротом и изредка касалась его бедром. Тот косил на нее взглядом и вел себя подчеркнуто-радостно. Громко смеялся, размахивал руками. Некоторый напряг ощущался, но не из-за недавней короткой пикировки насчет уборки, а другого рода.

Наблюдать за этим отчасти было забавно. И Астарот, и Бегемот явно пытались выпендриться перед нашей новой бэк-вокалисткой, сыпали остротами, над которыми сами же потом нервно и громко смеялись. В моей голове даже на минуту зазвучал голос Дроздова: «А сейчас вы можете наблюдать брачные игры юных особей этого вида…»

Я мысленно выдал себе леща и подумал, что надо бы отнестись к этому посерьезнее. И в ближайшее время держать ухо повострее, вместо того, чтобы хихикать втихушку. Ну да, лично я к Наде-Пантере, ха-ха, относился более, чем несерьезно. Ее мелкие стервозные выкрутасы на меня особого впечатления не производили. Но парни-то, в отличие от меня, настоящие подростки. И они запросто могут и повестись на ее уловки и финты. Так что надо не отмахиваться от нее, как от назойливой мухи, а навести хоть какие-то справки про эту барышню что ли. У сеструхи, например, спросить, что она за человек. Кто ее родители, чем живет-дышит, и все такое.

Вообще, конечно, интересное дело… Я смотрел, как последние зрители натягивают верхнюю одежду и выходят из фойе, и меня не отпускало ощущение, что это было какое-то школьное мероприятие. Меня периодически все еще накрывало ощущением «блин, да тут вокруг одни малолетки!». Как будто ожившие старые фотографии. В памяти люди выглядят как-то… старше, что ли. Вспоминаешь старшую школу, думаешь о своих однокашниках как о брутальных типах и взрослых дядьках. А потом на глаза попадается пачка черно-белых фоток с выпускного, а там все такие шкеты с детскими физиономиями. И всей брутальности — только куцые усишки Стара Гуревича. Мы всем классом над ними прикалывались.

Вот и сейчас. Наталья Ильинична сначала хотела сама сесть в гардеробе, и даже пыталась найти, куда она сунула коробку с номерками. Но я ее убедил, что нафиг. Просто открыть дверь, и пусть публика свои шмотки сама вешает на крючки. И сама забирает. Как в школьной раздевалке. С точки зрения безопасности — ужас, конечно. Но во-первых это здорово ускорило процесс входа-выхода.

— Ну что, пипл, на этой мажорной ноте прощаемся, да? — Сэнсэй, уже одетый в свое пальто и разноцветную вязаную шапку подошел к нам. — Велиал, мое почтение!

— Спасибо, Сэнсэй! — мы обнялись. — Очень помог, правда!

— Не бери в голову, о владыка соблазнов и сомнительных решений, — засмеялся Сэнсэй. — Главное, что все получилось, что мы планировали. Так что теперь жду с ответным визитом. Кстати, об этом…

Сэнсэй отвел меня в сторону за локоток и заговорил вполголоса.

— Мне тут синичка на хвосте принесла, что в феврале у нас планируется небольшой фестивальчик. Камерный такой, если ты понимаешь, о чем я. Если интересует, могу за вас похлопотать…

— Еще как интересует! — сказал я. — Я за любой движняк. Где можно узнать информацию?

«Ты еще попроси его ссылку кинуть в телегу!» — мысленно фыркнул я.

— Созвонимся, — он похлопал меня по плечу. — Давай я вернусь в Москоу, разгребусь немного с делами, а потом созвонимся, лады?

— После Нового года? — уточнил я.

— Да, пожалуй… — медленно проговорил он. Кивнул. — Числа десятого. Или я тебе позвоню, как подробности узнаю.

— Заметано, — кивнул я и потянулся за блокнотом. Почти рефлекторно уже. Случилось что-то важное — запиши.

— С наступающим, пипл! — Сэнсэй помахал моим «ангелочкам» рукой и двинул вслед за своими музыкантами к выходу. У которого стоял Василий и подавал руками нетерпеливые знаки.

— А вы чего не идете, ребятишки? — Наталья Ильинична тащила в одной руке ведро, в другой — швабру с тряпкой.

— Так помочь вам остались, — сказал я. — Порядок навести после концерта, стулья расставить и все такое.

— Ох ты ж, батюшки! — она отдала мне ведро и выпрямила спину. — Да незачем было. Васенька меня не обидел, так что я и сама бы справилась…

— Вот еще! — фыркнул я и мотнул своим головой в сторону зала. — Если есть еще швабры-тряпки, покажите где. Сейчас мы быстренько наведем здесь шик-блеск.

— Ой, какие же вы, ребята, хорошие… — директриса вздохнула. — Приходили бы вы почаще, что ли.

— Мы постараемся! — радостно заявил Бельфегор. — Нам у вас тоже понравилось!

Наведение порядка заняло у нас около часа, потом Наталья Ильинична решительно нас выставила. Мол, трамваи ходить перестанут, а на улице минус двадцать. Так что с оставшимися мелочами она и сама управится, благо живет тут в соседнем доме, а вы, давайте шурш отсюда!

Вечеринки у Астарота не получилось. Надя вспомнила, что ей срочно надо домой. Бельфегор тоже спохватился, что матери клятвенно обещал после концерта сразу домой, потому что у них что-то там запланировано важное. Один