— У меня видано, — отрезал Псих. — Иди и добывай мочу! Между прочим, это ты, свинота, нас всех подставил! Если бы не твое идиотское поведение в самоволке, мы бы еще сразу после молебна из Челябинска свалили, и пусть их мэра хоть черти заберут! Я плакать не буду! Ну? Ты идешь или нет?

Жир еще немного злобно посопел своим пятаком, но сказать ему было нечего, поэтому он злобно цапнул баночку у Психа, повернулся и молча вышел.

— Псих, а Псих! — вдруг подал голос Тот. — Скажи честно, ты мэра Челябинска лечишь или травишь? Потому что твой рецепт больше похож не на рецепт, а на мелкую пакость.

— Ты прав, мой друг, это и то, и другое, — не стал запираться Псих. — На самом деле рабочих ингридиентов в моих пилюлях только два. И я их из этой кучи сам выберу, без вас. Без обид, но рецепт я вам не скажу — я за него кучу денег в свое время отдал. Но проверен он многократно — эти два ингредиента вылечивают эту хворобу мгновенно и с гарантией.

— А моча крупного животного зачем? — не унимался Тот.

— А вот не надо было выгонять демонов на мороз! — мстительно сказал Псих. — Будет теперь глотать пилюли на основе мочи. Слушай, а где наша свинка? Он что там — бочку мочи надоить решил? Пойдем-ка, посмотрим, куда наш ветеран вооруженных сил делся.

Жир обрадовался их появлению как ребенок, которому подарили планшет.

— Брат! — побежал он им навстречу. — Брат, в задницу мэра! Забудь об этом склочном старикашке и займись лучше лечением нашего Драка! У него там все пересохло и ни одна капля мочи не выходит! Я реально боюсь за пацана! Я, главное, его как человека прошу, давай, мол, брат, пись-пись-пись, а он башкой мотает и рогами меня отпихивает. Я полез туда — разобраться, что там у него с агрегатом, а он злобствует и чуть мне копытом по темечку не залудил! Я тебе точно говорю — на нашего лосемота нашла самая страшная болезнь, которую только можно себе представить. Я как представлю, если бы у меня там неполадки случились — да я бы сразу, наверное, помер. От ужаса. А Драк, бедный, даже сказать ничего не может! Молча несет эти муки адовы! С ангельским, я бы сказал, смирением!

И Жир совсем было уже собрался пустить слезу над тяжкой долей лосемота, но тут случилось неожиданное — лось заговорил человеческим голосом.

— Какая же ты сволочь, Жир! — сказал он прочувствованно. — Мне за все паломничество всего три раза разрешено выйти из животной формы, и только два раза — заговорить по-человечески без преображения! А я из-за тебя, дурака, только что один раз потратил! Куда ты там у меня лезть собрался, какие неполадки изучать⁈ Ты вообще — нормальный? Ты много раз видел, как я по-маленькому ходил?

Жир глубоко задумался, а потом удивленным голосом сказал:

— Вообще ни разу не видел!

Драк фыркнул как лошадь.

— Ну слава богу, начинает доходить. Моча гибридов неблизкородственных видов — это ценнейший алхимический ингредиент. Мы ее почти не вырабатываем! Она годами по каплям собирается! Потому и продается даже не на вес золота, а один к трем!

— Драк, братан, извини, — виновато сказал Псих. — Мы просто не знали всего этого. Знал бы — не присылал к тебе Жира. Я же фармацевт не настоящий, я же маску на стройке нашел. Не надо мне твоего сокровища, вон, свинота сейчас в баночку помочится — меня вполне устроит.

— Поздно! — все еще злобно сказал Драк. — Я уже начал процесс слива накопленного. Главное — я этому хряку и так, и сяк намекаю — да не лезть ты, подожди пять минут, все будет. Нет, блин! Этот неутомимый зоолог исследователь лезет своими лапами изучить — что там у меня творится! Убил бы!

Внезапно Драк замолчал на полуслове и деловым голосом скомандовал:

— Так, всё, пошла вода в хату. Приготовились! Что стоите? Доставайте тару.

— Всегда готов! — козырнул свин и поудобнее перехватил баночку.

И тут с Драком начало происходить что-то странное. Вы бы видели, читатель, как он подался вперед и стал бить землю передними копытами, потом присел на задние ноги, пятясь назад, и громко лязгая при этом зубами. Наконец с большим трудом ему удалось выделить из себя небольшое количество жидкости, и он успокоился.

— Да уж… — сказал Псих, разглядывая баночку на просвет. — Что-то ты совсем экономно. В поликлинику люди больше носили.

— Куда? — не понял Драк.

— Неважно, — отмахнулся обезьян. — Ладно, хватит. Ну что — пойдемте пилюли доделывать?

— Вы без меня обойдетесь? — вдруг просил Тот. — Потому что я хочу с Драком пообщаться, пока он разговаривать еще умеет.

— Конечно, оставайся, — кивнул обезьян. — Вы вообще, я заметил, сдружились?

— Конечно, — кивнул Тот. — Потому что я охранник Четвертого и постоянно иду с ним рядом. А Четвертый постоянно едет на Драке. Вот мы с ним постоянно и болтаем, потому что у нас морды на одном уровне.

— Как же ты с ним болтаешь, если ему разговаривать нельзя?

— А зачем обязательно разговаривать? — удивился Тот. — Можно и без этого общаться. Я ему показываю, например, рукой — смотри, Драк, какой красивый закат сегодня! А он мне головой рогатой кивает — да, мол, брат Тот, красота какая! Лепота!

Жир хрюкнул и даже Псих улыбнулся.

— Ладно, приятного вам общения. Пошли, свиноид, работу закончить надо. Да аккуратней копыта переставляй, разобьешь банку — я тебя прибью!

Вдруг обезьян остановился как вкопанный.

— Да, Драк, я самого главного не спросил — у твоей бесценной мочи никаких неприятных побочек нет?

— Нет, — покачал рогатой головой лосемот. — Она просто усиливает действие любого препарата в полтора раза. Поэтому так и ценится.

— Так это же просто замечательно! — просиял обезьян. — Теперь это даже не мелкая месть получается!

* * *

Примерно через полчаса Псих и Жир склонились над тремя черными пилюлями размером с грецкий орех.

— Ну вот, все готово, — сказал обезьян. — Пошли выкупать нашего заложника?

Глава сто девятая

Г.